Суккубы

Сладкое божество эонов во тьме облачилось.

Через падшие небеса, так быстро она парит.

Дуэр околдовывает вифмунук.

Приходи в наш мир из своего.

Энн словно превратилась в гранит, глядя на причудливый стих.

«Опять же, — подумала она, — невозможно, — но по другой причине.

Дуэр — написал Мартин, то самое слово, которое произнесла фигура в её кошмаре.

«Дуэр», — подумала она.

Объяснений быть не могло. Она никогда не рассказывала Мартину подробности кошмара. Произносила ли она это слово вслух во сне? Но если так, то зачем Мартину использовать его в стихотворении?

Теперь её замешательство охватило её полностью. Она вздрогнула, когда положила блокнот на место, и чувство под кожей было похоже на страх. Потом она заметила альбомы. Фотоальбомы.

Энн несколько раз видела, как её мать и её друзья просматривают их. Она взяла один, открыла…

«Что за…»

Она не могла в это поверить.

Это была порнография.

Зловещие снимки смотрели на неё. Энн не могла вообразить ничего столь явного и настолько непристойного. На каждой картинке изображён отдельный половой акт. Оральный секс. Групповой секс. Лесбиянство. Содомия. Женщины ухмылялись в ярком свете, когда мужчины с пустыми лицами проникали в них всеми правдоподобными способами, а иногда и неправдоподобными.

«Это сумасшествие», — подумала Энн.

Зачем её матери эта грязь?

Она была слишком потрясена, чтобы размышлять о проблеме более глубоко. Каждая страница показывала ей новую, бóльшую непристойность. Но по мере того, как она листала жалкий альбом дальше, к ней возвращалось то холодное покалывание, похожее на страх. Некоторые фигуры на фотографиях казались ужасно знакомыми.

К пятой странице она уже выбирала лица из оргий.

Вот Милли стояла на четвереньках, сосала у одного мужчины, а другой проникал в неё сзади. Затем старушка миссис Гарган присела на чьи-то бёдра. Пожилые Троттеры поменялись с кем-то брачными партнёрами. И дочь Милли, Рена, с поддвинутыми к лицу коленями, когда какой-то молодой человек оседлал её сверху. А дальше…

«Боже мой!»

На следующем кадре была показана собственная мать Энн, занимающаяся сексом с доктором Хейдом. А затем её собственный отец… насиловал мужчину, а её мать и ещё несколько женщин смотрели на это, ухмыляясь.

Энн трясло. Она думала, что упадёт в обморок. Затем она перевернула страницу и посмотрела дальше.

Симпатичная девочка-подросток сидела на лице другой девушки. Девушкой сверху была Мелани.

Мужчина с пустыми глазами занимался сексом с женщиной, держа её за ягодицы. Женщиной была Мэдин.

Мужчиной был Мартин.

Энн чувствовала себя мёртвой, вставая.

Второй альбом не нуждался в описании.

Обнажённые фигуры казались вымазанными чем-то тёмным. Это было похоже на кровь. Другие фигуры пили из чаши, все обнажённые, со странными бледными подвесками между грудями. Энн почувствовала, как у неё перехватило дыхание, когда она перевернула страницу.

Женский труп без головы висел вниз у голой деревянной стены. Кровь сливалась в большой котёл. Затем мужчина потрошил труп другого мужчины тонким острым ножом. Этот человек был отцом Энн. Доктор Хейд срезал жир с того, что казалось печенью. Мартин набивал субпродукты в большой полиэтиленовый пакет. Ещё больше фотографий показывали, как люди разжигают костёр в большой яме и бросают в него предметы. Чёрный котёл кипел. Крупные округлые предметы лежали глубже в углях. Энн знала, что это человеческие головы.

«Должно быть, я снова сплю», — болезненно пыталась убедить себя Энн.

Ничто из этого не могло быть правдой.

Затем она перевернула следующую страницу и увидела:

Милли лежит на плите, голая, вся в поту. Её ноги были подпёрты и широко разведены. Она была беременна.

Обнажённые женщины стояли вокруг неё, с благоговением глядя вниз. Но между расставленными ногами Милли стояла фигура в плаще, с протянутыми руками, словно собираясь что-то принять. И далее:

Руки держат мокрого новорождённого ребёнка.

И далее:

Энн закричала.

Это было то же самое. Всё. Роды Милли были идентичны сценарию кошмара Энн. А потом финальное фото, символ. Странный двойной круг выглядел как плоская каменная плита, висящая на тёмной стене, но его форма была…

«Та же самая», — поняла она.

Всё было точно так же.

— Всё кажется знакомым? — спросил хриплый голос.

Энн снова закричала и уронила альбом. Она отступила назад и споткнулась, глядя в ужасе.

Из глубины подвала вышла фигура. Она была там всё это время, наблюдая за ней из темноты.

Фигура сделала ещё один шаг: молодой человек со странными короткими светлыми волосами, в джинсах, кроссовках и джинсовой куртке. Его лицо выглядело оживлённым, худощавым в какой-то радостной превознесённости. Он держал дробовик.

— Энн Славик? — сказал он. Он посмотрел на неё, как будто с любопытством. — Меня зовут Эрик Тарп. Хотя люди вокруг называют меня бригорекканом.

Надломленный голос не оставлял сомнений. Тот же самый голос, который звонил ей, предупреждал её по телефону, чтобы она не приезжала сюда.