Сулейман. Я выбрал тебя (СИ)

На том адреналине, что я ловлю в понедельник, проходит вся неделя. И отсутствие сообщений от Султанова лишь подливает масла в огонь.

В какой-то момент возникает желание написать первой. Беру телефон в руки, ввожу «Привет!», обдумываю дальнейший текст, набираю. Стираю. И набираю вновь. И так час за часом. Пока не сдаюсь.

Не могу. Вот не могу и все. В последний момент, перед самой отправкой, руки начинают дрожать, в голове рождается тысяча причин, что делать это – глупо, навязываться – смешно и нелепо. И я удаляю всё подчистую.

А через пару дней понимаю, что время безвозвратно ушло, и просто задвигаю очередное разочарование далеко-далеко вглубь себя, чтобы не болело, чтобы не мучило, чтобы не дергало, как нарывающий зуб.

В среду еще и Соколов умудряется словить простудную ангину и слечь с высокой температурой, а из области приходит подтверждение, что нас ждут строго в следующий понедельник к десяти утра со всеми расчетами, выкладками и проектными чертежами для выступления на заседании рабочей группы.

– Поедешь сама, – сипит Саныч в трубку в четверг с утра, стараясь не раскашляться. – Знаю, что не любишь массовку и внимание, но другого выхода нет. Нашему замглавы на этот вопрос начхать, он тупо-нудно по бумажке зачитает, без проблем. Но тебе это надо?

– Нет, – отвечаю однозначно. – Все сделаю сама.

Говорю и ему, и себе заодно, понимая, что отступать некуда.

– Удачи, Марь Дмитриевна. Я в тебя верю.

На том и останавливаемся.

А я еду.

В шесть утра в понедельник Михалыч паркуется возле моего дома, а затем мы мчим за высшим руководством. Пока вдвоем, шутливо перекидываемся общими фразами про подбирающийся с каждым днем все ближе новый год и необходимость закупать подарки. Водитель – сам по себе балагур и весельчак, а мне и легче – хоть так в смехе скидываю кипящий нервяк перед выступлением.

При Меньшове дружно замолкаем. Он у нас – лицо серьезное, панибратство не приветствующее. Геннадий Иванович неторопливо усаживается на переднее сидение и, чуть обернувшись, окидывает меня внимательным взглядом.

– Будто на войну, Прохорова, собралась, – ухмыляется чуть едко.

Неприятный тип. Себе на уме.

Впрочем, в нашем серпентарии всяких хватает. Я и сама легко могу зарвавшихся задвинуть на место, оттого со стороны тоже не милашкой выгляжу.

– Почти, – отвечаю кратко и отворачиваюсь к окну.

Не хочу слушать заумные нравоучения менторским тоном.

Это для него такие встречи в регионе среди чиновников привычны, а для меня – внове. Не мой уровень, но я постараюсь это исправить и не подвести ни Соколова, ни себя, ни Султанова, чье будущее детище планирую всячески защищать и отстаивать.

И я делаю.

Защищаю и отстаиваю так, как считаю правильным.

Только перед выходом из машины у восьмиэтажного правительственного здания сначала запиваю парой глотков воды сразу четыре таблетки валерьянки и мысленно трижды крещусь.

И пру танком, хоть и дрожу, как заяц.

Мой дурной организм пребывает в таком шоке, что совершенно игнорирует успокоительное и мелко потряхивает. Сама себя корю, но начало выступления смазываю из-за дрожащего голоса, который играет и ломается. Стыдно до жути, но паника побеждает.

А потом все меняется. Само собой. Незаметно.

На смену страху приходит шебутной азарт. И дальше речь льется рекой. Я успокаиваюсь и все меньше смотрю в распечатанную шпаргалку, зато уверенно обращаю внимание присутствующих на транслируемые слайды планируемой организации школы, оснащения и наполнения, на прогнозные графики прироста детей и подростков, которым будет интересен новый проект, привожу для примера данные соцопроса населения, сделанного в прошлом году по заданию Соколова. И пусть изначально планировалось развивать баскетбол, но треть опрошенных заявили, что отдали бы детей в секцию бокса. А потому и эти официальные данные идут в ход.

Под конец вплетаю немного лести в адрес чиновников и расписываю, как отразится на районе и области в целом открытие спортшколы, а значит и их личный вклад, как лиц, проголосовавших за здоровый образ жизни.

После завершения речи мне не аплодируют.

Тут такого и нет. Все люди серьезные и важные, а не в театр пришли. Хотя кто-то вообще болтает, поглядывая в сторону трибуны лишь краем глаза, а парочка залипает в телефонах. Но все же я замечаю, как несколько лиц отпускают взгляды в раздаточный материал и делают себе какие-то пометки. Надеюсь, не со словом «чушь».

Дальше покажет только время.

Свой максимум я выдала. Решение за комиссией, которая объявит результаты лишь накануне нового года, а может даже и в первых числах после долгих выходных.

Когда в нашей стране всё делалось быстро?

Ухмыляюсь и качаю головой. Несмешной вопрос.

Глава 24

Психологически нервный понедельник выжимает из меня все соки, как и Меньшов, пристающий с поучениями во время обратной дороги.

Вот же банный лист, прилип – не отдерешь!