Сулла бы одобрил

– Загорать некогда, – ответил я.

– Нет, по-другому бледный!.. И руки не повредил? Везунчик!.. А то в автокатастрофах мужчины страдают почему-то больше нас, женщин.

– Мы вообще больше страдаем, – заверил я. – В основном от вас. И еще от потерь в сельском хозяйстве Африки. Только не показываем виду.

– Это раньше не показывали, – ответила она. – А сейчас по любому пустяку столько нытья!

Я хмыкнул, но смолчал, перехватил ее внимательный взгляд. Продолжает оценивать, что понятно, женщины всегда нас оценивают. Даже когда уже в отношениях, только тогда это называется переоценкой.

Я сдвинул плечами.

– Даже испугаться не успел. Все в порядке, ни царапины.

– Это у меня ни царапины, – возразила она, – а ты мужчина, вы слабые и ранимые!.. А где ушибы?

– Да все в порядке, – заверил я, но так, чтобы не звучало как в фильмах, где насквозь прошитый очередью из крупнокалиберного пулемета герой на дурацкий вопрос «Ты окей?», отвечает с небрежностью, «окей».

Из здания напротив выскочила молодая женщина в расстегнутом белом халате, полы на бегу развеваются, как широкие крылья молодого лебедя, быстро сбежала по ступенькам.

Еще на середине проезжей части вскричала в испуге:

– Марго! Ты цела?

Маргарита счастливо улыбнулась, раскинула объятия. Обнялись, у женщин это легко и просто, даже с незнакомыми так могут, Маргарита ответила бодро:

– Я так, а вот Берлог… Рафаэлла, его надо бы…

Женщина резко повернула голову ко мне. Молодая, копия Пенелопы Круз в молодости, с гривой смолисто-черных волос, тут же скомандовала:

– Немедленно в мой кабинет!

Я запротестовал:

– Да все в порядке! Даже испугаться не успел…

– Стресс навалится позже, – заявила она, – Марго, тащи его! Будет противиться, бей по голове.

Я не успел опомниться, обе ухватили под руки и буквально потащили, чувствуются занятия в спортклубе. Еще в подъезде ощутил запах больницы, в коридоре мелькнули двое в белых халатах, но нет очередей больных, так что не муниципальная поликлиника…

Кабинет у подруги Маргариты через две двери, меня впихнули, усадили в кресло, похожее на зубоврачебное, Маргарита осталась нависать, как готовый обрушиться айсберг, видимо у меня на лице написано, что сейчас встану, обматерю и уйду, настоящие мужчины ненавидят лечиться, предпочитают умереть в бою или интеллигентно с бутылкой водки под забором.

– Меня зовут Рафаэлла, – повторила подруга Маргариты. – Не дергайтесь и не моргайте…

Посветила мне в глаза крохотным фонариком, на ее филигранно вырезанном личике проступило слегка озадаченное выражение, попросила высунуть язык, я повиновался, тут же сунула палец в рот, когда только успела одеть эти перчатки из презервативной ткани, быстро и умело ощупала зубы и десны.

– Повреждений нет…

– Я же говорил, – сказал я, когда она вытащила руку, уже почти ощупывала гланды. – Все окейно и кавайно.

– Но укол все же надо, – сказала она.

– Ни за что, – заявил я.

Она сказала уверенно:

– Да что так мужчины боятся уколов?.. Или у вас какая заразная болезнь?

Я ответил чуточку обидчиво:

– Какая болезнь? Нет у меня никаких заразных!

– Откуда знаете? – спросила она. – Мужчины вообще-то слабые… Болеете куда больше нас. И мрете рано. О вас надо заботиться…

Последние слова произнесла уже с миниатюрным шприцем в руке. Я не успел среагировать, как прикоснулась острием иглы к вене на сгибе локтя и моментально кольнула, в крохотную емкость пошла первая капля крови.

Я запоздало дернулся, убрал руку за спину.

– Вы что? А вдруг я в обморок?.. У меня аллергия на уколы!

Она заверила с победной улыбкой:

– Я умею выводить даже из комы. А это детский шприц, груднички не хнычут. Я только посмотрю, нет ли в крови штаммов сифилиса, опять пошел по Москве вслед за «плетцлихом». Да и прочие неприятности лучше убрать заранее.

Я отрезал нервно:

– Нет у меня ничего такого!

– Откуда знаете? – поинтересовалась она. – Уже проходили обследование? Как давно?

Я поднялся, повернулся к молчащей Маргарите.

– Пойдем отседа. Доктор Менгеле в угоду моде сменил пол, но не профессию.

Маргарита ответила послушно:

– Как скажешь. Извини, хотела просто убедиться, что нет травм. Все-таки нас стукнуло, чувствую, будет кровоподтек на бедре.

– Я здоров, – напомнил я. – И даже стресса нет.

– Непонятно, – сообщила Рафаэлла и посмотрела на меня очень внимательно, словно рассматривает инфузорию-туфельку под микроскопом. – Сейчас стресс у всех, даже у бомжей и грузчиков. Без стресса живут только жабы и хламидомонады.

Она проводила нас до двери, мне сказала с хитрой улыбкой:

– Не волнуйтесь, никому не расскажу. Если у вас что-то нехорошее, подлечим анонимно.

– Ну и зараза, – сказал я Маргарите на лестнице, – у тебя что, все подруги такие подозрительные? Или это общее свойство женщин?

– У нее работа такая, – сообщила она, – стоять на службе здоровья населения и остальных людей. Пропустишь одного с плетцлихом, заразит половину Москвы. А ее лишат премии.

Глава 10