Сулла бы одобрил

«Экстрасенс Ясперс предскозал Водолеям и Ракам удачу в следущем месаце».

«Очаровательная Аня Межелайтис покозала свою заднюю дверь».

«На перекрестке Шаха Масуда и Ибаррури при дорожном столкнавении погиб в тойоте Михаил Квакин, лауреат премии, также слегка постродала в своем ламброджини вылетевшия на встречку Ида Галкина, парикмахер салона кросоты, и ее пинчер Шуша. Всем оказываится медицинская помощь».

«В Санкт-Петербурге на 88-м году жизни умерла ясновидящая Коля Золотая».

«Завтра с полудня ожидается обильные дожди…»

Я поморщился от обилия грамматических ошибок, журналистика наша еще та журналистика, идет в ногу с народом, остановил поток новостей взмахом руки, вернул чуть назад и укрупнил сообщение о ДТП.

В коротком ролике и на двух фото из разбитой в хлам тойоты вытаскивают мужчину с залитым кровью лицом, а на обочине женщина в ярком платье озабоченно поправляет пышную прическу, рассматривая себя в зеркало.

– Ребята, – сказал я, – погиб лауреат премии Мильнера.

Оба подняли головы, посмотрели не на экран с новостями, а на тот крохотный, на котором я.

– Привет, – ответил Фальстаф обрадовано. – Что-то постарел, дружище… Усы себе подрисовать не хочешь?.. Или бороду? Хотел бы я вот так аватарить…

Саруман тоже вгляделся внимательно, но ничего не сказал, потом повернулся в кресле и посмотрел на экран с новостями.

– По литературе? – спросил он после паузы.

– По химии, – сообщил Фальстаф. – По гуманитарным Мильнер вроде бы не дает.

Саруман повернулся в кресле, перевел взгляд на экран.

– По химии? Жаль мужика.

Я сказал сердито:

– И это все? А почему никто не скажет насчет возможности компьютерной симуляции? Представляете, если можно было бы просчитать все возможные преступления… Ну, кроме спонтанных бытовых драк, их никакой комп не сумеет предугадать. А ДТП хоть и со скрипом, но можно бы…

Саруман сказал с невеселым смешком:

– Скажи еще, сделать откат на сутки. Или хотя бы на несколько минут. Тогда спасти проще простого!.. Задержать на пару секунд, и та богатая дура успеет проскочить перекресток.

Фальстаф хмыкнул.

– Или врежется в кого-то еще.

– Или в кого-то еще, – согласился я. – Вообще бы ее пристрелил. Зато Михаил Квакин уцелел бы, он гений!..

Саруман сказал с сомнением:

– Данных для просчета маловато. В Китае начали объединять суперкомпы в единую сеть, а у них их больше двухсот, те точно смогут даже мелкие кражи!.. Хотя, вон в Милане рванули бомбу на стадионе, две команды унесло и семнадцать тысяч болельщиков! Вот тот бы теракт успеть предупредить…

Фальстаф пробормотал:

– Ну, не будем прикидываться, здесь чужих нет. Кому жаль бесполезников?.. А там не просто бесполезники, а отъявленные, вредные и вредящие!

Саруман сказал с некоторым осуждением в голосе:

– Ты совсем уж озверел. Бесполезники не знают, что они бесполезники. Их убедили, что они нужные обществу люди и что всякий человек звучит гордо. Мы-то знаем, что далеко не всякий, но в угоду демократии какую только хрень не спорешь!

Фальстаф сдвинул плечами.

– А кто этим футболистам да и болельщикам помешал остаться дома и сесть за учебники?.. Или спешно изучить язык Паскаля-Гриндеса? Это будущее программирования, а специалистов днем с огнем! Но нет же, будут тупо орать с трибун гладиаторам.

Я помахал на экране рукой, стараясь обратить на себя внимание.

– Оправдываетесь, что ли? Мы делаем то, чего от нас требуют эволюция… и выживание рода человеческого.

Саруман сказал с неудовольствием:

– Все-таки на стадионе в основном молодежь. Это же рабочие руки, которых так не хватает на великих стройках меритократии! Лучше уж пенсионеров.

Фальстаф сказал возмущенно:

– Пенсионеров не тронь, отдых заработали. Пусть и не все. А этим кто мешал учиться, работать? Не-е-ет, все только из-под палки. И по минимуму. По своей воле только жрут и гадят. Ну и хрен с ними. На великие стройки их дрыном не загонишь. Все хотят быть коучами да инфлюенсерами!

– Как они, – согласился я, – так и к ним. Но Квакина стоило бы спасти любой ценой. Такая голова, трех таких стадионов стоит! С полными трибунами.

– А то и четырех, – поддакнул Саруман, и непонятно, то ли острит, то ли всерьез. – Но мощности мало. Даже если попытаемся просчитать такие возможности на «Алкоме», сразу заметят.

– Вот так и горит демократия синим пламенем, – заметил я с иронией.

Фальстаф возразил запальчиво:

– Где ты видел демократию и равенство?.. Одни за рулем люксовых авто, у других нет права водить машину!.. Одни по улицам с пистолетом в кобуре, а мне или тебе ни-з-зя! Вот и в будущее одних возьмем, других нет, хотя вещаем, оно для всех-всех, даже убогих духом! С тонущих кораблей одних в первую очередь, других во вторую, а остальных в последнюю!

Саруман кивнул, уточнил саркастическим тоном:

– Переходим к следующему этапу. Последних вообще не спасаем, так?

Фальстаф возразил:

– Мы и сейчас не спасаем, если, скажем, в санитарном вертолете места нет! Давай без лицемерия, мы не на митинге. Работающий человек всегда ценнее хронического бездельника, а научный работник – простого землекопа или шоураннера. А будущее не резиновое, все не поместятся!