Сумасшедшая шахта

Через сорок минут мы спускались по лестницам на восьмой горизонт. Я спускался первым, за мной - Ольга. Николай нес на себе тяжелый баллон с дыхательной смесью и, боясь уронить его на нас, старался не находится с нами в одном лестничном отделении. Ольга чувствовала себя весьма неловко в резиновых сапогах 43-го размера, штормовке, подпоясанной ремнем от аккумулятора и в каске, постоянно сползавшей на бок. На пятой лестнице она поскользнулась и свалилась на меня. Мы вместе с ней упали на полок, но вполне благополучно. Когда я, стоя на четвереньках, потянулся за своей оброненной при падении каской, Ольга приблизила свое лицо к моему и шепотом спросила:

- Почему ты вчера не лег со мной? Я думала, ты, наконец, решишься... Потому и пила...

- Без залитых глаз со мной нельзя, да?

- Я просто чуть-чуть боюсь тебя... Ты такой... такой... иногда сердитый...

- Понимаешь, я жил с Инессой и все об этом знают... - начал было я объясняться, но в это время в верхнем лючке засверкал фонарь Николая и через небольшую паузу, в течение которой он рассматривал нас, мы услышали его полный сарказма голос:

- Так-так... Любовь на плоту - это плотская любовь, понимаю. А любовь на полкe - это, что, полковая любовь?

- Ну и что, что жил? Ты же любишь меня? - не обращая внимания на Николая, продолжала шептать девушка.

- Ты для меня луч света в темном царстве, - ответил я, надевая фонарь на каску. - И вообще, давай отложим этот разговор до лучших времен. Его лучше вести на шелковых простынях и мягких подушках.

- Давай, отложим,- согласилась Ольга, вставая на ноги. - Только учти я от тебя не отстану!

- Чтобы потом рассказать подругам из Леди-клуба о романе с видавшем все на свете бичом?

- Успокойся! Они все эмансипированные лесбиянки - их мужики не интересуют.

- Давай, давай, спускайтесь! - опять подал голос Коля. - Что вы там сцепились? Никак кончить не можете?

***

До восстающего с долларами мы добрались без приключений. Быстро надев акваланг, Коля начал погружение. Как только он исчез в воде, я занервничал. Я был уверен, что обязательно что-нибудь случиться. Но, к моему удивлению, все прошло без сучка и задоринки. Коля вынырнул через сорок пять минут, я помог ему вылезти из восстающего. Пока он снимал с себя снаряжение, мы с Ольгой начали осторожно вытравливать веревку из воды. Дипломаты вынырнули к нашим глазам минут через десять. Мы подняли их к устью восстающего, поставили в ряд перед собой и, затаив дыхание, начали наблюдать, как из них истекает вода.

- Ну, что, открываем? - спросил я друга, слепя его фонарем. - Или растянем удовольствие?

- Давай! - махнул он рукой и я начал чуть подрагивающими руками открывать первый дипломат.

В нем, в герметичной целлофановой упаковке были доллары! Какой доллары! Он был до отказа набит зелеными так, что как только Коля отжал замки, крышка дипломата откинулась сама собой!

- Лимон!!! Можно не считать! - сказал я охрипшим вдруг голосом. Бумажки сотенные...

В остальных двух дипломатах тоже были доллары. Тысяч триста. И сто миллионов доденаминационных рублей.

- Вот суки! - тихо начал ругаться Коля, перебирая в руках пачки ничего не стоящих пятисоттысячных купюр. - Ну гады! Ну, засранцы!

- Хватит тебе миллиона баксов! - сказал я, раздумывая хватит или не хватит нам добытых денег.

- Дурак! Идиот! - вдруг разозлился Коля. - Ты что, кретин, не понимаешь, что и в том ящике может быть такой же мусор!!?

Сказав это, он разъярился и начал выбрасывать в восстающий бесполезные пачки отмененных денег.

- Ладно, ладно, успокойся! - сказал я, обняв его за плечи. - Жадность фраера губит. Ты только представь, сколько на эти деньги можно водки купить? Эшелон!

- Ящик - семьсот рублей, - не обращая внимания на Ольгин смех, начал считать Коля, - в вагоне - ну, тысяча ящиков... Тысяча на семьсот, это семьсот тысяч рублей или примерно двадцать пять тысяч баксов... Смотри ты, 52 вагона получается.... Этого, пожалуй, хватит.

- Нам-то нальешь по стопочке? - спросил я, улыбаясь.

- Налью, не сомневайся! - ответил он шутливо и, вмиг посерьезнев, продолжил:

- Пошлите на-гора! Очень я мечтаю посмотреть, что в том ящике лежит.

Мы быстро собрались и потопали к стволу. Я, таща на себе акваланг и баллоны, шел впереди, Ольга пристроилась позади меня, а Коля шагал последним с двумя дипломатами и напевал что-то легкомысленное о девочках и Париже...

Когда мы уже почти дошли до провала, сзади тишину разорвал дикий протяжный крик и тут же лучи фонарей шедших за мной товарищей рванулись к земле. Обернувшись, я увидел лежащую в грязи Ольгу, видимо, сбитую с ног упавшим на нее Колей, Колю, лежащего на ее ногах и силуэт быстро убегающего в глубь штрека огромного человека. В руках у него были наши дипломаты.

Понадеявшись, что Ольга поднимется сама, я сорвался в погоню. То, что дипломаты могли вот-вот исчезнуть из моей реальной жизни навсегда придало мне сил и я начал настигать преследуемого.