Сумасшедшая шахта

В конце концов, Ольга посадила его рядом с собой (на полу, прямо под румпелем "морской" стены) и, моментально посерьезнев, начала о чем-то спрашивать. Мы с Борисом наблюдали за ними вполглаза из другого угла кают-компании.

- Не такая уж она пьяная... - сказал мне Бельмондо, пытаясь сфокусировать глаза, на разрезе Ольгиного платья. - До постели дотянет... А ты дотянешь или подстраховать?

- Ты уже ходил два раза куда-то с Инессой...

- Да приелась она мне... Первый раз я с одной бабой столько трахаюсь. Да еще, представляешь, как только трусики с нее стяну, она...

- Представляю... - криво улыбнулся я. - Как только ты с нее трусики стянешь, она начинает о своем Христе говорить... И о претворении человечества в поголовные ангелы. Но дальнейшее сексуальное ее творчество, насколько я помню, с лихвой все компенсирует...

- Ком... компенсирут... компенсирует... Но Ольга лучше, хоть и с двойным дном баба.

- Забудь. Я на нее не полезу и тебе не советую... А если Инесса надоела, пере... переквали... квалифицируйся на Ирку...

- А на нее... Шура глаз положил...

- Да ты что!!?

- Ага! Смотри, он и сейчас на нее пялится... А она его глазами ест, как будто провинился он и в угол идти не хочет... Что-то тут не то с этой бабой...

Шура и в самом деле не слушал что-то объяснявшую ему Ольгу, а внимательно наблюдал за Ириной Ивановной, отдыхавшей после танцев на больничной кровати. Рядом с ней на сверкающей эмалью белоснежной утке сидел Коля и, после каждой фразы отпивая из бокала, рассказывал любимый свой анекдот: "...стащил он с себя майку, подумал, подумал и пошел к холодильнику и опять выпил. Потом в спальню вернулся, а она лежит голая уже, вовсю трепещет. А он снял трусы, подумал, подумал и... пошел к холодильнику. Выпил рюмочку холодной, вернулся в спальню уже неуверенной, естественно походкой, покачался перед кроватью и говорит ей ласковым голосом: "Слезай, женщина, становись на карачки!" Баба расцвела, прыг на ковер, стала на четвереньки и голую попку к нему тянет. А мужик вскочил ей на спину, шлепнул с размаху по заднице и кричит: "Но-о, к холодильнику!""

Я улыбнулся анекдоту и посоветовал Борису:

- А ты попробуй с Иркой-то... Вдруг выгорит?

- Попробую, куда деваться? - ответил Борис и начал рассматривать Ирину Ивановну раздевающими глазами.

Но судьба в тот вечер не оставила нам выбора: сначала перед нами откуда-то из воздуха воплотилась Инесса со смирительной рубашкой в руках. Приобретя устойчивые очертания, она поманила Бориса пальчиком, а когда тот, картинно вздохнув, встал, накинула на него белоснежный экспонат "больничной" стены и, взявшись за длиннющие рукава, увела его из кают-компании. А потом передо мной воплотилась разгневанная чем-то Ольга. Не сказав и слова, она схватила меня за руку и потащила к двери.

- Ты что такая сердитая? - спросил я, очутившись на ее кровати.

- С Шурой поцапалась...

- А что так?

- Он должен знать, куда делось содержимое ящика.

- А... Чемоданы Руцкого... Чемоданы Илюхина... Да ну их... Давай, лучше поцелуемся...

- А нежнее не можешь?

- Мог... Но теперь ты такая земная... - вздохнул я и пьяно запел Окуджаву: "Мы земны, земны и к черту, к черту сказки о богах..."

- "Просто мы на крыльях носим, то, что носят на руках..." - продолжила Ольга и, внимательно оглядев меня с ног до головы, скептически покачала головой:

- Ну и напились же вы, князь...

- Да... Вот так, вот, мы живем... - разочарованно покачал я головой. Я пьяный, а ты о долларах думаешь... Обманывала меня... Использовала... А я мечтал о другом... Я мечтал прикоснуться к богине... Мечтал ласкать ее трепетной своей кожей... Нет... ты не знаешь, что это такое - спать с богиней! Это не оргазм с эякуляцией, это растворение в космосе сосков и волнующих бедер, это восторг прикосновения... А ты знаешь, что такое восторг прикосновения? Не-е-т, не знаешь... Это... Это когда ты всем своим существом входишь в любимое тело и растворяешься в нем на тысячу веков...

- Двенадцатый час уже, - сказала Ольга, присев рядом. - Спи, давай, все рано от тебя толку не будет... Пьяница...

- Послушай, Оленька, пошли прогуляемся? Спать совсем не хочется, а ночь такая лунная, тепло... Пошли, а? На природе хорошо, там все земное...

- Пошли... Вот только переоденусь...

Ольга стянула с себя платье и осталась в том, что женщины одевают, чтобы потрясти впечатлительных мужчин. Черный кружевной бюстгальтер, полупрозрачные трусики общей площадью в два квадратных дециметра, чулочки на ажурных резинках... И все это на тоненьких завораживающих каблучках.

- Не снимай! - попросил я, увидев, что Ольга собирается снять лодочки. - Иди ко мне...

Ольга внимательно посмотрела на меня, затем, видимо, удовлетворившись степенью блеска моих глаз, подала груди вперед и игриво улыбаясь, пошла ко мне... Хмель немедленно испарился из разгорячившейся моей головы, сердце бешено заколотилось, - никогда в жизни оно не представляло, что будет биться в унисон с сердцем такой потрясающей красавицы!