Сумеречные души

— Это в твоих интересах. Если получится, то освободишься раньше, а если нет, то и так рано или поздно я умру.

Мужчина долго и пристально разглядывал мое лицо, пытаясь найти в нем ответы на свои вопросы. Наверное, искал там намек на ложь, обман и корысть, но я действительно хотела попробовать. Даже если Зульфагар сущее зло, бороться с ним будет удобнее в материальном измерении, а не бесконечными словесными перепалками.

— Зачем тебе это?

— А зачем ты стремишься возродиться? — вопросом на вопрос ответила я, и маг на время замолк.

Он долго хмурился, думал, а потом уверенно, но негромко произнес:

— Не знаю. Хочу побывать на ее могиле. Цветы положить. Попробовать ее вернуть. Отомстить виновникам всего.

— Тех людей уже давным-давно нет в живых, а их потомки не виноваты.

— Знаю. Но души… души есть.

— Разве они не превращаются в обычную магическую энергию?

— Они рассыпаются на частицы, да. Но их снова можно собрать, если знать как. Их всех можно вернуть. — Зульфагар поднял на меня глаза, и мне стало не по себе.

— И уничтожить?

— И уничтожить, без права существования.

В этот раз уже я замолчала надолго. Выпускать в мир душу, наполненную идеей мести, не очень хорошее решение. Его силы, кажется, превосходят наши все вместе взятые. Что если я выпущу того, кого потом не сможем победить, а его аппетиты в убийствах не ограничатся только виновниками в его нелегкой судьбе?

Безрассудно. Рискованно. Опасно. Вызов самой себе. Вызов миру. Зульфагару.

— Почему я должна поверить, что ты ограничишься только этим?

— Я мог бы о таком умолчать, но не стал. — Мужчина пожал плечами. — Выбор за тобой, верить мне или нет. Твоя идея тоже мне кажется очень сомнительной, знаешь ли.

— А отказаться от идеи мести никак нельзя? — устало вздохнув, уточнила я. — Милосердие и все такое…

— Никак. Эти трусы стерли меня из истории, а я сотру их души. — Яркие глаза мага надменно сверкнули. — С твоей помощью или без.

Мы встретились в очередной раз взглядами и замолчали. Зульфагар редко отводил глаза в такие моменты, всегда стоя на своем до последнего. Поэтому, спустя какое-то время, я сдалась первая.

— Хорошо. Я тебя услышала, — рухнув на землю спиной, протянула я. — Значит, между нами теперь мир?

— Перемирие, — поправил меня маг, и я лишь усмехнулась, закрывая глаза.

— До чего же ты упрямый. Как морван. — В ответ послышался лишь негромкий смешок. — Только все это бесполезно, пока я заперта здесь. Райан сказал, что есть выход, но я уже все перепробовала.

— Просто расслабься и сосредоточься. Ответ не найдется, пока ты без устали скачешь по округе и болтаешь.

Я пересилила в себе желание сказать ему что-нибудь едкое. Глубоко вздохнула, пытаясь вспомнить свои ощущения от тренировок. С непривычки сделать подобное оказалось сложнее, чем я думала. Маги обычно занимаются медитацией, чтобы лучше управлять собственной силой. Воины же тратят время на развитие выносливости, дисциплины и стойкости, умение чувствовать собственное тело. Ощущать каждую мышцу, каждое прикосновение, контролировать дыхание и эмоции.

Постепенно я действительно успокоилась и замерла. От чего-то захотелось нестерпимо спать. Чувствовала, что с каждой минутой я все больше и больше погружаюсь в уютные объятия сновидений, что меня окутывает невесомая сонная нега…

Показалось на мгновение, что я ощутила легкое дуновение летнего ветерка на коже. А потом постепенно накатила приятная тяжесть во всем теле. Такая непривычная, но родная. До слуха донеслись приглушенные звуки города — голоса, топот копыт и громыхание повозок по мостовым. И запах свежей выпечки вперемешку с ароматом полевых цветов коснулся носа. Это все казалось таким реальным и настоящим…

Я резко открыла глаза.

Глава 13

Комната. Знакомая и тихая. Вокруг царит приятный сумрак. Можно рассмотреть каждый предмет, находящийся здесь, но я и так знаю каждый уголок. Сквозь приоткрытое окно, на половину задернутое тяжелыми шторами, пробиваются лучи яркого летнего солнца. В комнате тепло, но благодаря гуляющему в помещении ветерку не жарко. С улицы, где бурно кипит жизнь, доносятся голоса. Вот мимо проехала груженая чем-то тяжелым повозка. Залаяла собака. На нее начал ругаться какой-то мужик. Не разобрать слов, но и по интонации понятно его недовольство.

На столике рядом с моей кроватью стоит ваза с цветами. Полевыми. Свежими. Пышный разноцветный букет. Очень красивый. Трудолюбивый шмель деловито перебирается с одного бутона на другой, не пропуская ни одного.

В голове было пусто. Я долго и бездумно разглядывала комнату, подмечая совершенно незначительные вещи: паутинку в дальнем углу, пятно на обивке одного из кресел или съеденный временем рисунок на гобелене. Легкости в теле больше не было. Было как-то… тяжело. Непривычно и в то же время волнующе. Было страшно пошевелиться, чтобы не разрушить вспыхнувшую в душе надежду. Страшно, но необходимо.