Сумеречные улицы

О Господи — вот оно! Когда Разлом открылся в последний раз, оттуда вышел Абаддон. Джек уничтожил Зверя и, когда Разлом закрылся навсегда, время вернулось назад. Никто не умер, кроме Джека. А потом он ожил. Это был Джек, что-то связанное с ним, с его уникальной энергией.

И разве Джек не говорил всегда о том, что с радостью пожертвовал бы своим бессмертием, чтобы снова стать нормальным?

Что, если они отдадут немного его жизненной энергии Разлому — не так много, чтобы это было опасно, но достаточно для того, чтобы это сработало, хотя бы ненадолго. Потом они могли бы попытаться воспроизвести эту энергию, потому что у них были бы образцы от Джека.

И Оуэн задумался, что может понадобиться, чтобы получить немного жизненной энергии Джека.

И внезапно подумал о пистолете в прозекторской.

Нет. Нет, это не должно было произойти.

Но случайно?

В конце концов, когда работаешь в Торчвуде, случиться может что угодно — и он был тому подтверждением.

Хотя был ли это он? Или Джек был прав? Воздействовали ли на него световые существа из энергии Разлома? Он был врачом, обязанным нести жизнь, а не смерть.

И Тош? Что она скажет?

Он огляделся по сторонам и задался вопросом, что делать дальше. Он вспомнил то, что мать однажды сказала ему о власти и коррупции, и улыбнулся.

Это мог бы быть совершенно новый Торчвуд.

* * *

Идрис Хоппер стоял у входа в Торчвуд через офис туристической информации и хмурился.

Кто, чёрт возьми, перегородил дверь огромным металлическим прутом и запер её? Джек? Закрыл Торчвуд? Вряд ли. Даже в это ночное время. Но с другой стороны, это же был Джек. На самом деле всё было возможно.

Он поправил висевшую у него на плече сумку. Ремень уже начинал немного давить на шею.

— Я могу вам чем-то помочь, сэр?

Идрис повернулся.

У него за спиной стоял невысокий пожилой мужчина, безукоризненно одетый, на его лице играла широкая приветливая улыбка.

— Вы ищете мистера Харкнесса?

Идрис подумал об этом — насколько вероятно было то, что кто-то ещё здесь мог знать Джека? Знать, что его можно найти здесь?

— Я просто пытаюсь попасть внутрь, но здесь, кажется, всё закрыто.

Старик пожал плечами.

— Странно, правда? Торчвуд так редко бывает закрыт, но я видел мистера Харкнесса примерно полчаса назад, он направлялся в центр города. Сомневаюсь, что это надолго. — Он указал на закрытую дверь. — Возможно, это новая мера безопасности. Этот парень, Йанто Джонс, может быть таким дотошным.

Идрис пожал плечами.

— Да, возможно. Простите, вы сказали «Торчвуд»? Что это такое? Это новое название туристического офиса? — Идрис показал на стилизованное изображение красного дракона на маленькой табличке с надписью «Croeso Cymru»[32]. — Я мало изучал валлийский язык в школе. Не то поколение.

Старый англичанин только улыбнулся.

— Так мало людей здесь гордятся своим богатым наследием, мистер?..

— О, простите, — Идрис протянул ему руку. — Хоппер. Идрис Хоппер. Я работаю в мэрии. Так что, возможно, я должен знать валлийский, но вы удивитесь, насколько легко можно обойтись лишь «shwmae», «os gwelwch yn dda», «diolch», «hwyl» или «nos da!»[33]

Старик непонимающе кивнул.

— Я и сам не знаю ни слова по-валлийски.

Внезапно Русалочья набережная погрузилась во тьму, и послышались удивлённые восклицания и крики людей, сидевших в барах и ресторанах.

Идрис огляделся по сторонам — куда подевался старик?

Вне поля зрения Идриса в небе загорелось что-то пурпурное — может быть, фонари-колонны, украшавшие Овальный бассейн у водяной башни работали автономно.

Затем область залива вновь ожила, и все вздохнули с облегчением.

Когда лампочки у пристани снова загорелись, Идрис понял, что старик внезапно вернулся и стоял в опасной близости от его лица.