Сумеречный сказ

— Пообещай мне, что посетишь наши местные грады и спустишься в Явь вместе с суженым своим, дабы наконец-то поглядеть на красоты мира, которые так душеньку твою волновали. Нет-нет, не спорь! Жить здесь, в изоляции, нельзя, милая моя. Даже Сирин и Алконост к людям спускаются, подобно и богам высшим, а значит, нет в том ничего дурного.

— Но как же запрет? — воспротивилась Жар-птица.

— Правила иногда можно нарушать, — лукаво подмигнула Леля. — Да и потом, ты же не одна будешь, а с духом одного из самых удалых и бравых витязей. А ежели и этого тебе мало будет, так спуститесь вместе с Финистом. Уж кто-кто, а он тебя в обиду точно никогда не даст.

Призадумалась Василиса: подобное и предлагал Алёша, который тоже знал о заветном её желании. «Спустишься в облаке волшебном, окутанная маревом и чарами, вместе со мной и братом, и тогда ничто не страшно будет», — молвил Попович накануне. Быть может, и была правда в речах Лели: стоило избавиться от страхов и начать новую главу в жизни? А раз уж теперь и нет тайн никаких меж Василисой и богатырём, чем же это не повод для приключений?

— Вижу, мои слова всё же тебе по душе пришлись, — усмехнулась Дева-Весна, заставляя Василису смущённо кивнуть. — Раз так, то беги скорее к нему, другу сердечному своему, и будь счастлива. Ничего не бойся больше, Васёна, иначе всю жизнь так и проведёшь в одиночестве и страхе. А если страшно вновь станет, то поделись тревогами с нами, и мы обязательно поможем тебе.

— Спасибо, спасибо, — принялась Жар-птица кланяться и благодарить наставницу свою.

После всякого разговора с ней чувствовала себя Василиса окрылённой и воодушевлённой, но отчего-то сегодняшний случай особо любо сердцу пришёлся.

— Ну беги-беги уже, — отмахнулась, хохоча, от объятий Леля. — Тебя уж наверняка заждались, — и, поспешно кивнув, убежала Василиса, оставляя Деву-Весну в одиночестве.

С уходом преемницы вновь грусть на Лелю нахлынула, заставляя задуматься о предстоящей встрече с сестрой. Она знала, что Морана, скорее всего, явится на свадьбу — хороший повод наконец-то поговорить по душам и зарыть топор вражды. Однако станет ли Мара после всего с ней говорить — Леля не знала. Но не прийти на торжество тоже не могла, ведь теперь она являлась заступницей необычной пары перед ликом злого рока — Лиха.

— Была не была, — вздохнула глубоко Леля, принимая решение. — Коль судьба нам помириться, пусть будет так. А если нет, то… — озвучить дурные мысли у неё не хватило сил, ведь вера только в самое лучшее была верным спутником Девы-Весны во всём и всегда.

Леля

«По весне журчит ручей, то речь богиня ведёт. Птица милая домой стремится — весточку матери несёт. Цветок первый пробудился — отрада для нежной девицы. В делах и заботах Леля всегда: спасает людей, оберегает зверей и весну да любовь в мир приносит».

Из древних сказаний о жителях светлой Прави

Времена очень древние, Правь и Явь

Две сестрицы на свете белом давно живут: Морана да Леля. В какое время появились они — сложно сказать. Они были уже тогда, когда солнца первый луч земли касался; когда звонкие ручьи стекали по горам младым; когда животные ступали по нетронутым никем полям и лесам. С самого начала мира существовали сёстры и были свидетелями многих времён да перемен.

Одначе совсем девицы не похожи были меж собой: одна — холодная и молчаливая, вторая — тёплая да игривая. Бледной и высокой Морана была, в волосах её ночь безлунная отражение нашла. А Леля с волосами цвета солнечного луча маленькой была, в глазах её синева сверкала.

В раннем детстве ещё отдана была Морана в Навь, где суждено ей веками обитать. В распоряжение девицы попали мрачные, укутанные туманами и снегами земли. Должна она была судьбы людские плести и зиму в Явь приводить. Метели, бураны и снегопады окружали Морану, которая ступала гордо и одиноко по земле. Суровой да хмурой её все именовали, опасались девы с серпом, что запросто мог десяток судеб одним махом срубить. Украдкой люди шептались, что жатву Морана всегда тщательно собирает и никого не пропускает. Боялись её знатно и имя лишний раз произносить не желали.