Сумеречный сказ

Молчал Игорь, только смотрел на водяниц красивых, которые шустро к берегу пожаловали — молодцем полюбоваться. На радость его не было среди них Ярославы — её внизу, на дне озера, оставили. Жались водяницы к обрюзгшему пузу мужа, ластились к старому телу, не замечали ни гнили, ни тины. Игорь с отвращением глядел, но сдерживался — от воли чужой зависел.

— Так исполнишь иль нет? — процедил молодец наконец, взгляд грозный не скрывая. Не для того сердце слезами обливалось, чтоб насмехались над ним. Не потому мать его плакала и проклинала себя за страшный проступок. Не ради беседы лживой вся деревня в огне сгинула.

Покрутил водяной ус свой сомовый и улыбнулся, обнажая чёрные зубища.

— Исполню.

Хлопнул он в ладоши, и вышла из вод Ярослава. Закружил её Игорь в объятиях своих, больше никогда отпускать не желая.

— За то, что услужил ты так ладно, готов ещё вам помочь, — коварно улыбался водяной. — Нет тебе, палач суровый, теперича жизни в Яви, да и дорога в светлую Правь навеки закрыта. Так что предлагаю вам двоим в Навь отправиться да там остаться. У Мораны для вас наверняка служба найдётся. Что скажете?

Испуганно Ярослава на водяного глядела, в руку Игоря вцепилась и обман разглядеть в глазах рыбьих пыталась. Молодец же к себе крепко ненаглядную прижимал и тоже лжи поджидал. Глядя на их хмурые лица, расхохотался хозяин озера и пробормотал:

— Я им счастья предрекаю, а они волком глядят! Да где же это видано-то, а? — водяницы тут же мужа принялись унимать, ласками одаривая. — Коль хотел бы я вас извести, то речи бы ни минутки не вёл и мигом бы удушил. Правда, красавицы? — закивали его жёны тут же, с осуждением глядя. — Ну полно-полно. Вам ведь всё равно в Навь идти и там скитаться. Ярослава на веки русалкой останется, а ты, Игорь, призраком сделаешься. Будете тогда по одиночке скитаться и слёзы горькие лить. Я же вам предлагаю участь завидную: хозяевами в Нави статься и души под своим контролем держать.

— Неужто там сейчас хозяев нет? Как же так? — удивилась Ярослава.

— Был там водяной, да всплыл! Против воли Мораны он пошёл: водицы живой испил и думал, что тотчас проклятие смоет, да токмо так не бывает. Вот и изловила его Пряха судеб и сурово наказала: в водоросли превратила. Так что ныне, почитай, нет там хозяев, а вы как раз к делу придётесь.

Переглянулись меж собой Ярослава и Игорь и кивнули, участь новую познать желая.

— Славно-славно! А ты, Игорь, за мать не бойся — я прослежу, чтоб жизнь спокойно свою дожила, — молвил на прощание водяной и пальцами щёлкнул, влюблённых в мир иной отправляя.

Как и предрекал водяной, так и сложилось. Лада тихую жизнь в избушке провела. Одиночество и скорбь её верными подругами стали: не перебралась она никуда из селения пустого да горелого. С тоской на пепелище глядела и всё себя ругала, да токмо без толку всё было.

Водяной же в озере по сей день обитает и жён своих оберегает. Не выбирался он более на сушу, не тревожил покой людской. Только над случайными прохожими потешался да во владения свои зазывал. Не было больше обряда кровавого, улеглась память, развеялись страхи. Только покой в той местности обитал.

Меж тем Игорь с Ярославой в Нави обитали. Пряха судеб их без удивления встречала, будто поджидала. Нарекла Морана влюблённых хозяевами пруда Зеркального и под защиту Дубровца в Сумрачный лес отвела. Так и стал Игорь царём водяных, а Ярослава единственной его женой сказывалась. Через пруд огромный все души, что конец свой в воде отыскали, в Навь отправлялись и подле него оставались.

За порядком Игорь с Ярославой следили, обязанности исполняли, да только об одном всё время мечтали — к жизни людской возвратиться, тепла и счастья в Яви познать, а не вечность в тени коротать. Однако судьба и люди за них по-другому решили, покой у них отнимая и себя заодно проклиная.

***

Пруд Зеркальный, Сумрачный лес, Навь

Пруд Зеркальный скрывался за густой кроной деревьев и отражал в себе вечно серое небо Нави. Недалеко от пруда, за еловыми зарослями, обитала стая волколаков — колдуны-оборотни, которые ещё при жизни обзавелись звериным обликом и теперь в нём существовали. Парочка таких как раз проходила мимо, громко обсуждая неимоверную и напрасную ярость Змея Горыныча, который мог уничтожить весь лес в одночастье из-за какой-то девки.

Ярослава, слушая сплетников, нахмурилась и покачала головой. Она осуждала всех сплетников, считала их мелочными и ограниченными, но в этот раз могла с ними согласиться — из-за своей прихоти Кирилл запросто мог разрушить весь лес и его обитателей.

— Дым понемногу развеивается, — заметила Ярослава, оглядевшись. Она сидела на берегу пруда и плела очередной венок.

— Всё равно воняет гарью, — проворчал Игорь, стоя по колено в воде и подкармливая призрачных рыб. — Смородинка ещё долго бесноваться будет, и нам от этого тоже достанется. Помяни моё слово.

— Меня страшит другое. — Ярослава шумно вздохнула, заставляя мужа обернуться. — Как бы это происшествие плачевно на Кирилле не отразилось. Жалко всё же парня, он ведь счастье найти пытается.