Сумеречный сказ

— А помнишь я тебе говорила, что в лесу нашем ведьма живёт? — продолжала вещать Дана. — Как появилась здесь, так всю округу собой распугала. Мужики поначалу прогнать её хотели, а она их заколдовала и зубы заговорила. Молвила, мол, что полезна может быть: скотину от хвори спасти, урожай умножить, кому боли унять. Так и оставили её в покое. То ли боялись, то ли просто полезной посчитали.

— А ты сама у неё была? — спросил Казимир, каждое слово готовясь впитывать.

— Нет, боюсь я её, — проговорила Дана, не замечая разочарования возлюбленного. — Живёт она в самом сердце леса, средь болот, в ветхой избушке. А я ведь жуть как боюсь темноты и леса. Вдруг там леший бродит и невесту себе ищет? — испуганно прошептала девушка, к Казимиру крепче прижимаясь.

— Тише, милая, тише, — елейно прошептал молодец, по волосам Данку поглаживая. Узнал он всё, что хотел.

Рассветные лучи застали Казимира на тропинке в лесу. Роса сапоги омывала, утренний туман силуэт укрывал — никто не должен был знать, куда он направился. Незнакомая чаща пугала, но отказываться от планов Казимир не привык, поэтому, приструнив страх, двигался молодец вперёд, оставляя для обратной дороги знаки и засечки на деревьях. Благо умел он хорошо ориентироваться на местности и не терялся прежде никогда.

К обеденному часу понял Казимир, что всё же слишком самонадеянным оказался и зря так в себя поверил — заплутал. Всю уверенность в нём как ветром сдуло: деревья одинаковыми казались — не замечал ни одной засечки. Пригорюнился молодец, на пенёк опустился, голову на ладони уронил, слёзы отчаяния глотая.

— Чем печален ты, соколик залётный?

Вздрогнул Казимир и обернулся: за спиной девица стояла, на палку кривую опиралась и глазами зелёными сверкала. Выгоревший от времени сарафан стан худой прикрывал, рыжие косы на солнце огнём сияли, сбитые лапти в траве утопали.

— Кто ты? — рассматривал молодец деву, а та взгляд не спускала, точно в душу глядела.

— Олесей с утра величали, а ты кто таков? Зачем сюда явился? Из дому решил меня выжить? — растерянно Казимир на неё посмотрел, ведь не видел он никакой избы. — Ну! Что молчишь-то? Аль от красоты моей голову потерял? — рассмеялась она едко, глазками злобно сверкая.

Игралась лукавая, насмешки не тая. Решил тогда Казимир от неё не отставать:

— Ведьму я одну здесь искал, помощи у неё попросить желал, да видать не судьба мне с силами тёмными знакомство познать.

— Отчего ж решил ты так, витязь усталый? Зенки свои серые протри и грудью полной вдохни. Вот она я, та, которую искал. Доволен?

— Очень! — с улыбкой широкой и искренней бросился к ней Казимир и принялся ручки целовать.

— Полно-полно, — отмахнулась от него Олеся. — Пойдём внутрь, потолкуем.

Тропкой узкой провела девушка Казимира через кустарник и вывела к неприметной, точно заколдованной, избушке. Со всех сторон была она покрыта мхом и вьюнком, а высокие деревья надёжно скрывали домик от посторонних глаз. Однако внутри изба была просторной и крепкой: сундуками полнилась, по стенам были развешаны сухие травы, а подле печки сидела упитанная чёрная кошка.

— Присаживайся за стол да рассказывай, кто ты таков и зачем к нам в глушь пожаловал, — проговорила Олеся, угощая гостя кашей да компотом.

Пустился Казимир в рассказ о себе и проблеме, надеясь, что сможет ему ведьма помочь, а не на смех поднимет. Услыхала Олеся просьбу мирскую и загоготала, по столу ладонью хлопать стала.

— Ох и забавны желания людей, диву даваться вечно могу, коль токмо ко мне бы ходить постоянно стали, — непонимающе посмотрел на неё молодец, улыбку у неё очередную вызывая. — Дела твои мигом решу, отвар изготовлю и будешь витязем храбрым. Ежели ладно судьба сказываться станет, то затмишь однажды богатыря рязанского.

Обрадовался Казимир, мечтами забылся да дела славные придумывать принялся.

— Однако знай, что за услугу свою я всегда плату беру, — недобро дева вновь взглянула. — Как призову тебя, так явишься сюда и служить мне станешь, дар отрабатывать. Понял?

Кивнул молодец, а про себя решил, что забудет наказ ведьмы, желаемое получив. Надела Олеся ему на шею веревочку, на которой камень с рисунком диковинным висел, да в обратный путь отправила, зельем предварительно напоив.

— Не снимай его никогда, тогда будешь силён, как богатырь, и враг любой перед тобой в бегство обращаться будет, точно заяц, — заверила Олеся. — Но запомни, предательство тебе дорого обойдётся, а теперь ступай, кошка моя дорогу тебе укажет.