Сумеречный сказ

Порядок неизменным оставался, пока однажды не повстречала Василиса Финиста — Ясного сокола. Он как раз в ту пору земли Яви закончил облетать и на миг короткий решил отца своего проведать. Светозар же ещё тогда в Светлом тереме обитал, выполняя роль защитника земель Прави. Там-то подле стен сада Ирия и встретились впервые Василиса и Финист. Она, конечно, знала про отца его — богатыря удалого, что родичем девам-птицам приходился, и даже навещала однажды. Помнила и про то, что остался у Светозара сын — славный витязь, который тоже мог в сокола обращаться, но прежде его не видала. Тогда-то и познакомили их Алёна и Светозар, с гордостью рассказывая про подвиги Финиста, снискавшего славу в Яви. Не забыли упомянуть и Елену Прекраснейшую — молодую и верную жену, которая отвагой ничем не уступала мужу своему. Слушала их рассказы Василиса и диву давалась, как так всё у них получается.

После встречи той тоска Жар-птицей овладела. Пригорюнилась, что может кто-то все земли облетать, дела великие совершать и беззащитных оберегать. А ей участь одинокая досталась — только и делала, что в саду сидела да рисунки выводила. Быть может, и не прельщали её грады шумные и беседы громкие, но новые края неизвестностью манили и приключениями завлекали. Хоть бы разочек взглянуть на высокие горы, леса тёмные, утёсы крутые, водопады рьяные и бескрайние синие моря. Ничто и никогда прежде ещё не манило так Василису, чем те виды, о которых с таким восхищением рассказывал Финист. Его слова вселили настоящий восторг и предвкушение, унять которое ничто не могло.

Влекомая любопытством решилась Васёна на отчаянный шаг: поздно вечером, когда тётушки уж отправились почивать, обернулась девица Жар-птицей и вылетела из окна.

Звёзды в сиянии своём блекли, когда пролетала она в вышине. Светом ярким, будто пламя разгоралось, одаривала округу чудо-девица, не задумываясь, что внимание привлечь к себе может. Восторг сознанием Василисы завладел: рассекала она крыльями воздух прохладный, различала внизу вереницы домов, протекали под ней реки, одинокие хищники на охоту во тьме выскочили — всё занимало её внимание. Парила Жар-птица меж сосен тёмных, над полями убранными, любовалась гладью водной, снежные верхушки на горах замечала и всё нарадоваться не могла, пленённая красотами и многообразием Яви. Никогда ещё прежде ей так горько не было, что все годы свои провела она в Прави, словно в заточении.

Обогнув очередной город, Василиса скинула облик птицы и устроилась возле озера. Падающие звёзды отражались в мерной глади, лягушки переговаривались подле камышей, олени пробегали в тишине — красота и благодать. Гордилась собой девица, что решилась на такой поступок смелый: сама смогла такой простор облететь и никто ей не помогал. Рассматривала Василиса лес, любовалась красками приглушёнными да не углядела, как незаметно подкрадывался к ней княжич молодой.

Он с дружиной своей в этом лесу на ночлег устроился, а тут диво такое — птица, огнём пылающая, с неба сошла да в девицу красную обратилась. Вздумал княжич с речами ласковыми да изворотливыми к Василисе обратиться, да токмо ступил неосторожно — хрустнула ветка. Услыхала то Василиса, обернулась и ужаснулась — нельзя ей было с людьми встречаться. Вскочила она, побежала, дороги не разбирая, а княжич за ней стремглав бросился. Ветки лик царапали, сапожки по земельке мокрой скользили — понимала Василиса, что силушки кончались. Выскочила она на полянку и обернулась Жар-птицей, в небо взмывая. Одначе проворным княжич оказался: за хвост её схватил и выдернул перо золотое. Пригорюнился молодец и прошептал:

— Лучше бы летать совсем не могла, — и тут же к нему Жар-птица вернулась. Билась, билась она по земле, крыльями хлопала, да взлететь никак не могла. Смекнул тогда удалец, что власть над ней возымел, и улыбки коварной не скрыл.

С той-то поры и пошла молва по землям окрестным о чуде расчудесном: Жар-птица в тереме жила и все пожелания княжича исполняла. Захотел богатства умножить — так несут горы монет на блюдцах златых и серебряных, врагов победить — силушкой непомерной наделена дружина вся. Шелка, жемчуга, яства заморские, ларцы и сундуки с драгоценностями, мебель резная да расписная, горниц светлых ряд — всё это невеста княжича наколдовала, пока он пёрышко меж пальцев крутил. Плакала Василиса, покоя не знала и места себе не находила: выбраться пыталась, так чарами её к себе мучитель привязал, и не могла она более ходить без ведома его. День свадьбы скорой приближался, и тоска пуще прежнего Васёну душила, себя она корила за дерзость и глупость.

О том, что произошло, тётушки и Леля скоро узнали, да только плана придумать не могли. Финиста послать боялись — в ту пору как раз Змей Горыныч жизнь ему подпортил, поэтому наседать боялись.