Сумеречный сказ

– Кого это сюда принесло? Зачем явился? – спросил он, глазками маленькими сверкая из-под косматых бровей.

Представился вновь Добрыня и отдал послание от князя. Причмокивая, принялся староста читать, а из-за плеча его Настасья на грамоту глядела.

– Значится, богатырь… Пришел, бишь, юродивого убивать? – захихикал он. – Многовато нынче таких героев развелось, а Горыныч ведь каждого хвать-хвать, зубами клац-клац, – и нема вас. После ревут все, как горемычные, кричат, когда пламя округу охватывает, но токмо поздно уже. Вот и поминай, как каждого горе-богатыря звали.

Добрыня непонимающе посмотрел на старосту, почесывающего усы с надменным видом. Настасья сжалиться решила:

– В других деревнях тоже находились смельчаки и удальцы, кто желал Змея Горыныча зарубить, да только не вернулся никто после встречи с ним. Вот и…

– А ну цыц, девка! – топнул ногой староста и принялся пальцем перед лицом ее размахивать. – Кому велено было молчать! Сколько я тебе, глупой, говорил, что молчать баба должна, молчать! А ты все языком мелешь и мелешь. Дать бы тебе хорошенько…

Вдруг схватила Настасья его за руку и в один миг скрутила мужика, к стене прижимая.

– Вы, дядюшка, не указ мне! – прикрикнула Настасья и бросилась из избы прочь.

– Тьфу! Ишь какова! Как смеет так себя вести?! – вслед горланил староста, а потом к Добрыне обернулся: – А ты чего стоишь? Смерти ищешь? Так ступай прямо до развилки, там не сворачивай. Мимо выжженных и пустых земель, кладбищ и пепелищ иди до тех пор, пока сам тебя Змей не найдет и не сожрет!

Плюнул мужик под ноги богатырю и захлопнул дверь прямо перед носом, не желая больше речей водить.

Удивленный такой встречей Добрыня токмо плечами и повел, хмыкая горько – немного иного он ожидал. Понимая, что большего нечего тут искать, повернул коня богатырь и пошел прочь, следуя указаниям старосты.

«Быть может, тоска так сердце его гложет, что никто помочь не в силах с супостатом, – размышлял он. – Интересно, а помнит ли Кирилл батюшку с матушкой? Остался ли в нем дух людской, иль проклятье все поглотило? Благо предупредили родители, что чары это все злые и темные, и просто так Горыныча не одолеть, коли сначала ведьму не изловить. Иначе возродится вновь Змей и пуще злиться станет». В думах витязь покрепче ножны сжимал да страшный и долгий бой представлял.

Одначе не успел Добрыня далече от селения уйти, как догнала его Настасья, горделиво восседая на белом коне.

– А ты-то куда? – изумился богатырь, видя лук за спиной девицы и клинок стальной на талии точеной. – Ты что удумала?

– А ты догадайся, несмышленыш, – подзадорила Настасья и погнала лошадь вперед, надеясь до заката проехать как можно дальше.

– Постой! – прокричал вслед Добрыня, одначе она даже слушать не стала.

Не в силах уговорить Настасью вернуться, смирился богатырь и решил, что с ней до берлоги Змея дойдет. Дорога их после развилки бурьяном поросла да ямами покрылась вся, корни старые от деревьев гнилых под копыта коней бросала. Но упрямству путников любой герой позавидовал бы: шли они дальше, все трудности молча преодолевая.

В багрянце утопала впереди первая оставленная деревня: скрипели голые ветви, под ногами забор трещал, уныло дома пустые глядели. На выжженной земле виднелись останки людские, что помнили ужас и боль, наполнившие в один миг этот край. Крест к груди прижимая, молилась Настасья, утирая влажные ланиты. Добрыня сурово на разруху глядел, на самого себя сетовал, что раньше сюда не прибыл – спасти несчастных не успел. Так, в тиши и скорби, миновали они поселение и к первым звездам добрались до поляны, где решили сделать привал меж берез и камней.

– Зачем ты за мной пошла? Что мне с тобой делать-то теперича? – причитал Добрыня, жуя ломоть хлеба и девице больший кусок протягивая.

Благодарно на него Настасья взглянула и призналась:

– Пошла, потому что помочь тебе хочу.

Добрыня рассмеялся.

– Смейся, смейся, – махнула на него рукой Настасья, отворачиваясь и хмурясь. – А я ведь полезной быть могу.

– Конечно, коль дело стряпни коснется аль… – Богатырь замялся, видя суровый взгляд.

– Вот оно как? Стало быть, ежели родилась я девкой, так у печи все время хлопотать должна? Щи варить да рубашки шить? Иногда еще метлой махать, тряпки стирать и милого-суженого у порога верно поджидать? А таким, как ты, все трудности встречать? – во взгляде ее читался гнев. – Нет уж, не бывать сему, покуда сердце в груди моей бьется! Я сражаться хочу, помогать, защищать, а не дома у оконца сидеть да на мир глядеть, пока жизнь мимо проносится.

Поразился Добрыня: прежде не слыхал таких речей. Все знакомые девицы кроткими и милыми казались, а мать о подобном не рассуждала. Призадумался богатырь и припомнил, что отец часто храбрость матушки упоминал, да и рассказ о встрече их со Змеем тому подтверждение – смелой да удалой Елена оказалась. А тетушка Варвара пуще отличилась: не возжелала она судьбе подчиниться и решила за счастье свое бороться, хоть и темная участь ее за углом повстречала. Похоже, ошибался Добрыня, полагая, что только витязи храбрыми сказываются.