Сумеречный сказ

«У Жар-птицы слабость одна: кто пером ее завладеет, тот власть над ней возымеет».

Из «Сказаний о волшебных существах мира Нави, Яви и Прави» в трех томах, авторства Кощея Бессмертного

Много зим тому назад, Правь и Явь

На краю Прави раскинул просторы великий сад Ирий. Населяли его всевозможные звери да птицы, что не знали ни голода, ни холода в светлой стране вечного лета. Жили там две сестрицы – Сирин и Алконост – девы-птицы. Магией они обладали, золотом сияли, голосами дурманили. С начала времен им положено было за садом Ирием следить и яблоки молодильные сторожить. Обладали девицы еще даром одним: по осени они в Прави песни пели о грусти и радости – напоминали, что все переменчиво в жизни. В царство людей не спускались сестры, зная, что не смогут там песни их различить.

Сирин сказ о зиме и скорби слагала – печаль в ней самой пристанище нашла. Алконост о весне и счастье распевала, улыбками согревала. В саду гуляли они в облике девиц-красавиц, которым молодость вечная свыше дана.

Милый их братец Светозар рядом обитал, покуда судьба не завела его в Явь и не оставила там коротать век людской. Печалились сестры сначала, сетовали и слезы роняли, все не понимая, как же судьба их так развела. Встречи их, и без того редкие, совсем сократились. И только от Лели весточки о братце чудо-девицы получали. Одначе, слушая рассказы Девы-Весны, нарадоваться сестры не могли на удалую жизнь Светозара, который познал и любовь, и счастье.

Домом для Сирин и Алконост служил утопающий в блеске и свете Хрустальный дворец. Окружали его высокие и стройные березки, трава зеленая по округе ковром расстилалась, а лучи солнечные бликами игрались на стенах и потолках. Незабудки и лютики подле окон цвели, животные мимо всегда гуляли. С балконов высоких виднелись неприступные стены Золотой стороны, куда дороги даже девам-птицам не было, хоть и считали их обитатели Прави важными особами.

День ото дня обходили девицы Ирий и за молодильными яблоками приглядывали, за каждое из них головой отвечая.

Шло время, плоды зрели, и вкушали их боги, оставаясь вечными. Сестры же в саду обитали и век свой коротали вместе, пока однажды не появилась подле Хрустального дворца Леля. Держала она за ручку маленькую девочку, коя испуганно озиралась и боялась даже на шаг от богини отойти. Изумление лица девиц-птиц украсило, рассказа упрашивая.

– Знакомьтесь, это Василиса, – молвила Леля, на дитя глядя. – Отыскала я ее в дальнем углу лабиринта.

– Как же она туда попала? – удивилась Алконост.

Знали все в округе, что Ирий для любого гостя незваного становился непроходимым да извилистым лабиринтом, что голову кружил и обманчиво простым казался. Чары врагам ловушкой служили, ведь без приглашения Лели в сад никак не попасть. Одначе удалось маленькой девочке сюда пробраться. Поведала Дева-Весна, что оленята ей помогли и на спинах своих Василису в благоухающие земли отнесли. Тут же глазки девоньки от восторга загорелись, все новое неизвестностью манило. Но заплутало дитя, а сад играться с ней удумал и завел в угол темный, откуда дороги назад так просто не сыщешь. Погибла бы Василиса, коль не услыхала бы плача Лели и не отыскала ее в тени.

– Что же делать с ней? – обеспокоенно спросила Сирин. – Богатыри или мастера наверняка за ней присмотрят. Странно токмо, что бежала она из тех краев. Обычно ведь души спокойнее участь свою встречают.

– Она совсем дитя, – прошептала Алконост, присаживаясь пред девочкой и ласково улыбаясь. – Откуда ты к нам пожаловала?

Испуганно Василиса взглянула и спряталась за Лелю – свою спасительницу и защитницу, коя браниться не стала, а утешила и вывела из темного лабиринта.

– Не бойся, здесь тебя ругать никто не станет, – подбодрила ее Дева-Весна. – Поди поиграй, покуда толкуем мы. Одначе об одном прошу – не убегай вновь.

Кивнула Василиса и тут же к крольчатам поспешила, улыбки не тая. Повернулась тогда богиня и поведала историю дитяти:

– Сбежала она из города Мастеров, потому как было ей там страшно и одиноко. Унесла болезнь ее жизнь, и теперь предстало ей находиться здесь.

Вспомнилась тут Деве-Весне девочка, кою она спасти от сестры пыталась, и отвернулась, слезы скрывая. Молчание затянулось, одначе не решались Сирин и Алконост богиню отвлекать – ждали терпеливо.

– Бродила Васена по Голубым озерам совсем одна, а когда захотел приютить дитя гончар, так испугалась она и убежала от него, куда глаза глядят. Сколько малышка бродила по землям нашим – неизвестно, не поведали мне звери, – молвила Дева-Весна.

– Она боится нас, – заметила Алконост, грусти не тая. Обычно все существа, наоборот, тянулись к ним, как к путеводной звезде, а дитя волчонком глядело.

– Нелюдима, – тоскливо молвила Сирин. – Возвращаться в грады она не желает, стало быть?

Леля покачала головой. Спрашивала она у Василисы, отчего ей так грады не любы, одначе молчала та и отворачивалась.