Сумеречный сказ

– Ты ей напомнила девочку, из-за которой давным-давно поссорились Леля и Морана. Ту спасти не удалось, а ты отрадой для богини нашей стала. Хоть и называет она тебя в шутку преемницей своей, а все же ты для нее больше сестренка младшая, – отвечала Алконост, собирая яблоки в корзину.

Раз в день она или Сирин обходили каждое деревце и следили, чтобы все в порядке было. По вечерам же относила Василиса наполненное до краев лукошко к Леле, коя потом передавала заветные плоды в Золотой край.

Порядок неизменным оставался, пока однажды Василиса не повстречала Финиста – Ясного сокола. Он как раз в ту пору земли Яви закончил облетать и на миг короткий решил отца проведать. Светозар еще тогда в Светлом тереме обитал, выполняя роль защитника Прави.

Василиса хорошо Светозара знала, ведь богатырь удалой братом девам-птицам приходился. Ведала она и про то, что остался у него сын – славный витязь Финист, который тоже мог в сокола обращаться, но прежде его никогда не видала. Тогда-то и познакомили их Алена и Светозар, с гордостью рассказывая про подвиги Сокола, снискавшего в Яви славу. Не забыли родители упомянуть и Елену Прекрасную – молодую и верную жену, которая отвагой мужу не уступала. Слушала их рассказы Василиса и диву давалась: как все у них ладно получается.

После встречи той тоска Жар-птицей овладела. Пригорюнилась она, что может кто-то все земли облетать, дела великие вершить и беззащитных оберегать. А ей участь одинокая досталась – только и делала, что в саду сидела да рисунки выводила. Быть может, и не прельщали ее грады шумные и беседы громкие, но новые края неизвестностью манили и приключениями завлекали. Хотелось ей хотя бы один раз вырваться из Прави и отправиться в Явь: взглянуть на горы высокие, леса темные, утесы крутые, водопады рьяные и бескрайние синие моря. Ничто и никогда прежде не манило так Василису, чем те места, о коих с таким восхищением Финист сказывал. Его слова восторг и предвкушение вселили.

Влекомая любопытством, решилась Василиса на отчаянный шаг: поздно вечером, когда Сирин и Алконост отправились почивать, обернулась девица Жар-птицей и вылетела из окна.

Звезды в сиянии своем блекли, когда пролетала она в вышине. Светом ярким, будто пламя, одаривала округу чудо-девица, не задумываясь, что внимание привлечь к себе может. Восторг завладел Василисой: рассекала она крыльями воздух прохладный, различала внизу вереницы домов, протекали под ней реки, одинокие хищники во тьме притаились – ничего не укрылось от нее. Парила Жар-птица меж сосен темных, над полями убранными, любовалась гладью водной, снежные верхушки на горах замечала и все нарадоваться не могла: пленили ее красоты Яви.

Обогнув град очередной, скинула Василиса облик птицы и устроилась на траве подле озера. Падающие звезды в глади отражались, лягушки меж камышей переговаривались, олени в тишине пробегали – мирская благодать. Гордилась собой девица, что решилась на поступок смелый: смогла такой простор облететь, ни у кого помощи не прося. Рассматривала Василиса лес, природой любовалась да не углядела, как незаметно подкрался к ней княжич молодой.

Он с дружиной своей в лесу на ночлег устроился, а тут диво такое – птица, огнем пылающая, с неба сошла да в девицу красную превратилась. Вздумал княжич с речами ласковыми да изворотливыми к ней обратиться, да токмо ступил неосторожно – хрустнула ветка. Услыхала Василиса, обернулась и ужаснулась – нельзя ей было с людьми встречаться. Вскочила она и побежала, дороги не разбирая, а княжич за ней стремглав бросился. Ветки лицо царапали, сапожки по земельке мокрой скользили – понимала Василиса, что силушки кончались. Выскочила она на полянку и обернулась Жар-птицей, в небо взмывая. Одначе проворным княжич оказался: успел за хвост ее схватить и перо золотое выдернуть. Оно одно в ладони осталось, словно на память о встрече чудной.

Пригорюнился молодец и прошептал:

– Лучше бы ты летать совсем не могла.

И тут же к нему Жар-птица вернулась. Билась, билась она по земле, крыльями хлопала, да взлететь уж никак не могла. Смекнул тогда молодец, что власть над ней возымел, и улыбки коварной не скрыл.

С той-то поры и пошла молва по землям окрестным о чуде неслыханном: Жар-птица в тереме жила и все пожелания княжича исполняла. Захотел богатства умножить – так несут горы монет на блюдцах златых и серебряных, врагов победить – силушкой непомерной наделена дружина вся. Шелка, жемчуга, яства заморские, ларцы и сундуки с драгоценностями, мебель резная да расписная, горниц светлых ряд – все это невеста княжича наколдовала, пока он перышко меж пальцев крутил. Плакала Василиса, покоя не знала и места себе не находила: выбраться пыталась, так чарами ее к себе мучитель привязал, и не могла она боле ходить без ведома его.

День свадьбы скорой приближался, и тоска пуще прежнего Василису одолевала, себя она корила за дерзость и глупость.

О том, что произошло, девы-птицы и Леля вскоре узнали, да только плана придумать не могли. Финиста послать боялись – в ту пору как раз Змей Горыныч жизнь ему подпортил, поэтому наседать страшились.