Сумерки

Сергей шевельнулся, хмыкнул, но ничего не сказал.

Витька тут же взъерепенился, правда, тихо, чтобы на кухне не услышали:

— А что я — не мужик? Да нет, ничего такого не было. Мы ведь говорим, чего я хочу… Так вот. Пойду я, скажем, к ней. Бутылку надо с собой взять, потому что так принято. А что с бутылкой делать? Пить! И снова домой пьяный… А Томка этого не понимает. — Он вздохнул, откинулся на спинку дивана и загрустил. — Я, говорит, спать с тобой, пьяным, не лягу. Я, говорит, лучше тут, на диванчике. — Он стукнул кулаком, выбивая из обивки пыль. Зазвенели пружины и их жалобный звон долго еще доносился из недр зеленого чуда. — Раз на диванчике, два на диванчике… Так и не хочешь, а пойдешь к той же Зойке. Эх!..

Вошла Тамара с большой кастрюлей, из-под крышки которой разливался по комнате запах вареной картошки. Витька вспомнил, что весь день по путному и не ел, не считая пряной ставриды у Лехи.

— Вот и ужин подоспел. — Он вскочил, пошатнувшись, загремел в серванте посудой. Тамара поставила кастрюлю, отодвинула его от серванта и направила опять на диван.

— Сама накрою, ты мне всю посуду перебьешь, — сказала она без всякого недовольства, и Витька в который раз заметил, что при Сергее она почему-то никогда не бывает недовольной или сердитой.

— Я, пожалуй, пойду, — сказал Сергей, привстав с дивана.

— Ну, еще чего, — возразила Тамара. — Я сейчас селедочки порежу. Сегодня такую селедку купила — пальчики оближите. — Она вышла из комнаты, и Витька с досадой подумал, что хоть бы халат переменила, а не сверкала дырой.

— Ну, ладно, — сказал Сергей. — Значит, договорились: ты пьешь по всяким там причинам, а саму водку не любишь. Так я тебя понял?

— А чего ее любить? — удивился Витька. — Она же противная, всякий скажет.

— Сейчас-то ведь будешь пить, — Сергей с улыбочкой кивнул на «Московскую» с белой жестяной пробкой, красовавшуюся возле кастрюли.

— Сейчас тоже есть причина, — не сдавался Витька. — Мне вот приятно, что ты здесь, Томка. Посижу с вами и хочу, чтобы было еще приятнее. Выпью стопочку-другую, вот и станет мне еще приятнее. К тому же селедка. Ее без водки и не ест-то никто. А под водочку она знаешь как идет…

— Я ее ем, — сказал Сергей.

— Ты… — хмыкнул Витька. — Так то ты… — Он помолчал. — Слушай, ты только не обижайся, я давно хотел спросить… Ты правда не пьешь, или только при других, а сам потихоньку? А? А то, может, рюмочку со мной за компанию? Томка тоже поддержит. Понемножку-то оно, говорят, даже полезно… А? Он смотрел на Сергея жалобными глазами и действительно ему хотелось, чтобы выпил с ним Сергей за компанию.

— Я правда не пью, Виктор, — очень серьезно ответил Сергей. Он единственный всегда называл Витьку полным именем, остальные все Витька да Витька — и Томка, и на работе, все… Даже было обидно порой — тридцать три года, а все Витька, так и проходишь Витькой до самой старости, пока не помрешь. И только Сергей всегда — Виктор.

— Ты так в своем «Гастрономе» и трудишься? — резко меняя тему, блеснул очками Сергей. — Не надоело еще?

— Чего там — надоело? — буркнул Витька. — Платят, и ладно. Работа она везде работа, всегда скучная.

— Мне кажется, пора бы тебе посолиднее место искать. Тогда, глядишь, и «хотения» другие появятся, помимо бутылки, — передразнил он Витьку.

— Солидные места на дороге не валяются, — ответил в тон ему Витька, — особенно в наше время, при развитой безработице. Они давно уж, небось, все перезаняты.

— Не скажи, — возразил Сергей. — Вот к примеру, у нас в институте лаборант нужен, в отделе, где я работаю. Платят, конечно, небогато, но ведь не министерское кресло тебе предлагаю, — добавил он, увидев, как расползается у Витьки по лицу усмешечка. — Однако, тыщ двести в месяц приносить будешь. Наверное, побольше, чем в твоем заведении. И сама работа посолиднее — не ящики с винищем таскать.

— Лаборант… А ты мою трудовую видел? — тихо сказал Витька, прищурившись. — А две тридцать третьих в ней видел? Да с такой трудовой меня к вашему институту за километр не подпустят. Ты, скажут, спирт у нас там будешь, скажут, лакать технический, а не работать.

— Не скажут, — отрубил Сергей. — Я за тебя поручусь. К тому же шеф у меня — оригинальнейший мужик. Он считает, что два раза человек всегда имеет право ошибиться. Вот если три — все, тут уж его ни за что не уломаешь. Раз, говорит он, случайность, два — ошибка, а если три — это уж система… Вот так-то. Бросай-ка свой «Гастроном» и пошли к нам. На людей хоть посмотришь, узнаешь, что они хотят и чем дома после работы занимаются.

— Книжки читают, — иронически сказал Витька. — А мне эти книжки не интересны. Вранье там все.

— Дурак ты, — беззлобно сказал Сергей. — Ты книгу-то после школы и не открывал, наверное, а туда же, рассуждаешь. Так насчет работы все-таки подумай… Недельки две можешь думать.