Сумерки Баригора

Матиас опустился радом с ним, обнял руками колени и, спрятав в них голову, заплакал. Другие священники окружили своего почившего лидера и, сложив руки в знаке Алора и подняв глаза к солнцу, запели погребальную песнь. К ним вскоре присоединились и убийцы, а за ними и местные жители. Они не понимали, что происходит, но звуки молитвы, услышанные впервые за долгое время, вселяли в их сердца надежду.

Баригор, Аурверн, окрестности Ларпо, 27 июля 3607 года

Ранним утром следующего дня дозорный поднял на уши весь лагерь, сообщив о приближающемся вооруженном отряде под незнакомыми знаменами. Регин и Квентин первыми выбежали из своих палаток, накинув на нижние рубашки дорожные сюртуки. Адъютант принес Квентину подзорную трубу, чтобы тот мог посмотреть на отряд, благо лагерь разбили на небольшом возвышении, откуда окрестности хорошо просматривались. Герцог нахмурился, вглядываясь в стекло.

– Это же… – пробормотал он себе под нос.

– Что там, лорд фон Аурверн?

– Золотое с красным знамя, на нем, кажется, заяц… Это же герб Северной Арагвии?

Глаза Регина удивленно расширились.

– Вы позволите? – Он протянул руку к Квентину, ожидая, что тот передаст ему подзорную трубу, но вместо этого один из стоящих рядом офицеров дал ему свою. Регин тут же поднес прибор к лицу и также начал всматриваться в приближающихся всадников.

– Вы правы, – с удивлением в голосе произнес принц, убирая подзорную трубу от лица, и, подняв брови, взглянул на Квентина, – неужели это принц Мариус?

– Но как он здесь оказался?

– Что происходит? – раздался за их спинами сбивчивый голос Реймонда. Первый министр, заспанный и запыхавшийся, растерял бо́льшую часть своей статности.

– К нам едет принц Ло!

– Не может быть!

– Смотрите сами. – Квентин протянул Реймонду трубу, тот поднес ее к глазам, и его брови тут же взметнулись вверх.

– Не может быть! – повторил герцог фон Моргенштерн.

– Возможно, это какой-то трюк северян? – как обычно, забеспокоился Квентин.

– Не похоже, одежды на них вполне арагвийские, – протянул Реймонд, все еще вглядываясь в подзорную трубу.

– Они могли взять настоящее посольство в плен и переодеться в их одежды.

– Безусловно, но мне кажется, я узнаю принца Мариуса…

– Вы с ним знакомы? – удивился Регин.

– Походя. Три года назад мы с королем Фридрихом и принцессой Эсмеральдой ездили в Торбо на коронацию их нового монарха. Из соображений приличия туда пригласили и Ло. Король взял с собой старшего сына, собственно, Мариуса.

– Я помню это… Отец надеялся найти Эсмеральде подходящего жениха на этом приеме, но ничего не вышло.

– Так и есть. Ваша сестра наотрез отказалась даже говорить об этом.

– И вы уверены, что это точно Мариус? – Квентин вернул разговор в нужное русло.

– С такого расстояния ни в чем нельзя быть уверенным, но сходство определенно есть.

Квентин сжал зубы.

– В любом случае придется их принять, – решил Регин, – если это и правда принц Мариус, его появление здесь – большая удача для нас.

– Слишком большая. – Брови Квентина сошлись на лбу, образовывая глубокие складки.

– Возможно, Алор благоволит нам, – попытался успокоить его Реймонд, – тебе стоит меньше хмуриться, Квентин, быстро состаришься. А еще нам всем нужно привести себя в порядок, если это правда посольство принца, мы не можем встретить его в исподнем!

Регин и Квентин не нашли что возразить, и все трое направились в свои палатки, чтобы умыться и переодеться. Поэтому, когда странный отряд под североарагвийским флагом добрался до лагеря и солдаты под конвоем проводили нескольких его членов в штабной шатер, там их уже ждали не взъерошенные и заспанные мужчины, а почтенные мужи Баригора.

Едва незваные гости вошли внутрь, Реймонд наклонился к своим соратникам и шепнул:

– Это точно принц Мариус. – Он указал на мужчину, идущего во главе процессии.

На вид принц Ло ничем не выделялся среди своих спутников. Среднего роста слегка полноватый мужчина средних лет обладал такой же роскошной шевелюрой цвета гречишного меда, как и большинство его соотечественников. У него было приятное округлое лицо с мягкими чертами, большие, широко посаженные глаза и пухлые губы. В своем пыльном, не слишком роскошном красно-золотом дорожном сюртуке он напоминал скорее не самого удачливого купца, чем принца пусть и небольшого бедного государства.

Мариус чуть склонился перед хозяевами шатра, выражая уважение, и заговорил приятным баритоном:

– Приветствую вас, благородные господа. Боюсь, я был представлен однажды лишь лорду фон Моргенштерну. – Баригорский принца был настолько хорош, что сложно было предположить, что он говорит не на родном языке.

– Добро пожаловать в Аурверн, ваше высочество, – ответил ему Реймонд, – перед вами наш принц, его высочество Регин Паулиц, а также лорд этих земель, его светлость Квентин Иероним фон Аурверн.

Мариус просиял.

– Какая удача! Алор благоволит мне!

Трое баригорцев с удивлением посмотрели на своего иностранного гостя.