Сумерки богов

Блеснула сталь. Диса услышала глухой звук удара, влажный хруст кости; кровь забрызгала груды монет. Быстрее, чем Диса успела понять, Гримнир схватил топор и швырнул его через яму. Он попал Ульфрун прямо в грудь, расколов грудину и разорвав под ней сердце. Её здоровая рука ухватилась за рукоять, вытащила топор из обломков груди; глаза, твёрдые, как скрежещущий лед, уставились на Гримнира, когда она уронила топор. Ульфрун покачнулась и упала.

– О боги! – пробормотала Диса. – Что ты наделал?

– Ты её слышала! Эта крыса сама напросилась, – огрызнулся Гримнир. – Наверное, это судьба. Она…

Ульфрун пошевелилась в ногах Дисы. Девушка испуганно заблеяла и бросилась прочь с широко раскрытыми от страха глазами. Ульфрун застонала. Невероятно, но её конечности двигались; она поднялась на колени, встала на корточки и улыбнулась Гримниру сквозь кровь, заливающую её лицо.

– Я же сказала, – прохрипела она. Женщина указала на дыру в своей тунике, всё ещё влажную от крови. – Я не могу умереть, идиот. Но я могу убить тебя!

– Что за колдовство? – Диса вытащила нож, а Гримнир спокойно откинулся на стуле.

– Интересный трюк, – сказал он. – Но у меня для тебя тоже есть один секрет…

Гримнир бросился вперёд быстрее змеи. Он прошёл мимо ямы, схватил Ульфрун за горло и ударил её о стену с такой силой, что разбил ей затылок.

– Всё, что ты сказала, – неправда!

Ульфрун впервые мельком увидела лицо Гримнира – острое и мрачное, с тяжелыми скулами, грубо очерченным лбом, неровным шрамом, пересекающим переносицу через искусственный левый глаз и линию волос. Это было лицо совсем не человека.

– С-скрелинг! – кое-как выдавила женщина из-за крепких пальцев.

– Да! – прошипел Гримнир. А потом жестоко свернул ей шею.

Он позволил её телу соскользнуть на пол, её путь прочертило пятно крови, затем повернулся и снова сел на стул. Диса придвинулась и встала рядом, её нож дрожал в кулаке. Она была бледна и вспотела, несмотря на ночную прохладу.

– Что… что она такое? Драуг? – при мысли об этих мёртвых обитателях курганов по коже Дисы побежали мурашки.

– Кто-то наложил на неё заклятие. Видимо, она не может умереть, пока не выполнит какое-то поручение, – сказал он. – Смотри.

Они наблюдали, и сломанные кости заскрежетали и срослись снова; Ульфрун дёрнулась, захрипела и села. Она поморщилась от боли, пронзившей голову и шею, но не попыталась подняться.

– Возможно, я ошибалась, – сказала она через мгновение.

Гримнир презрительно фыркнул.

– Кто дал тебе этот рок, этот гейс, и как долго ты его носишь?

– Сто восемьдесят семь лет, – ответила женщина, поднимая железную руку. – Мне было девять, когда Серый Странник явился ко мне, спас мою семью от грабителей и забрал мою руку, – железный кулак упал на пол с глухим стуком. – Я умерла двадцать семь – нет, теперь двадцать девять раз. И всё потому, что я не захотела умирать единожды. – Она прокашлялась. – Тут есть что-то выпить?

Диса убрала нож и принесла им с Гримниром по рогу с вином.

Гримнир попивал свой, а Ульфрун пробормотала благодарность и разом выпила половину.

– И что этот одноглазый пёс у тебя попросил?

– Я Волчица, – ответила женщина, вытирая рот тыльной стороной руки. – Заклятый враг Волка Христа, этого ублюдка, Конрада Белого.

– Ты можешь просто прийти к нему и убить? – спросила Диса.

– Всё не так просто, – ответила Ульфрун.

Гримнир хмыкнул.

– Если речь идёт об этой одноглазой скотине, это никогда не просто.

– Через несколько дней из объятий Венерна поднимется курган. И тогда из черепа дракона я извлеку меч моего древнего сородича, Сигфрода Вёльсунга. Меч называют Сарклунг, им он и убил зверя, Френира. Только когда этот меч будет у меня в руках, я смогу нанести последний удар защитнику Пригвождённого Бога и возвестить конец христианского мира. – Ульфрун допила вино, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. – И тогда я смогу умереть.

Диса перевела взгляд с неё на Гримнира. Девушка уже начала что-то говорить, но Гримнир поджал губы и слегка качнул головой, как бы говоря: «Пусть живёт в своей лжи, вбитой в голову Серым Странником». Затем он сказал:

– Я заключу с тобой пари, мать-волчица. – Она открыла один глаз. – Готов поспорить на всё это золото, что твой драгоценный Конрад пришёл за тем же самым, хотя наверняка называет это мечом какого-нибудь убогого святого или ещё кого.

Ульфрун нахмурилась.

– Но это значит, что…

– Да, – ответил Гримнир, после чего Ульфрун издала череду отборных ругательств.

Диса перевела взгляд с одного на другую.

– Что это значит?