Сумерки богов

Она открыла глаза. Близился рассвет, затянутое дымом небо на востоке светлело. В сгущающихся сумерках она почувствовала, что находится на дне лодки. Кто-то снял с неё кольчугу; она лежала под изодранным плащом, её гамбезон все ещё был мокрым. Звякнули амулеты, когда девушка откинула волосы с глаз. Старый Хюгге управлял лодкой, а другие матросы гребли вёслами.

Женские руки. Жён и матерей, сестёр и дочерей, которых она отправила в дом Гримнира. Все они украдкой смотрели на неё покрасневшими глазами, удивляясь, почему она выжила, а их мужья, братья, сёстры и матери – нет; Диса чувствовала жгучие вопросы в их прищуренных взглядах, но покачала головой.

– Ульфрун была со мной, – сказала она старому Хюгге. – Мы упали вместе…

Старый Хюгге махнул головой.

– Мы нашли Бьорна Хвита и Кьяртана, но больше никого.

– А дракон?

Старый Хюгге задрожал. Он снова покачал головой, его бледные губы сжались, когда мужчина отказался даже говорить о страшном змее.

Диса откинулась назад. Она помнила, как хвост зверя оцарапал спину Ульфрун, помнила удар о поверхность воды. И она помнила, как через плечо Ульфрун злобный зелёный глаз монстра смотрел на них с края ущелья – умный, безжалостный и пылающий ненавистью.

– Что мы наделали? – пробормотала она, закрывая глаза.

Внезапно лодку сильно качнуло на левый борт. Старый Хюгге разразился чередой отборных проклятий; остальные испуганно заблеяли, когда рука с черными ногтями схватила вал. Диса подбежала, поймала руку, затем гриву жёстких черных волос, затем пояс, и втащила Гримнира на лодку.

Потрёпанный, он всё так же прижимал Сарклунг к груди.

– Птичка, – сплюнул он, вытирая здоровый глаз.

Без предупреждения девушка обвила руками его шею; отчаянное объятие застало его врасплох.

– Нар! Хватит, – прорычал он, отталкивая девушку. Диса опустилась рядом с ним.

– Я думала, ты тоже проиграл. Все… все мертвы… Бьорн Сварти, Бродир… Ульфрун… Мы упали… – признавалась она дрожащим голосом.

И слёзы, что текли по щекам Дисы Дагрунсдоттир, когда она называла имена погибших, не были последними.

Той ночью на пляже, ведущем к дому Гримнира, они соорудили погребальный костёр для погибших. Так горела целая деревня, сотни душ. Сотни призраков. Окруженная женщинами Храфнхауга, девушками, которые были всем, что осталось от Дочерей Ворона, Старым Хюгге, искалеченным великаном Бьорном Хвитом, суровым Кьяртаном, который крепко держал гёта Выдры Лауфею, Диса поминала. Их имена парили в воздухе вместе с углями погребального костра, пока догорало его пламя.

– Курган снова погрузился в озеро, – сказал позже Гримнир, когда они сидели у воды и слушали плеск волн озера Венерн. – Забрал с собой большую часть полуострова.

– А змей Одина тоже утонул? – спросила Диса. Теперь она была одета в тунику и кожаные штаны, а плащ спасал её от ночного холода. Близилась оттепель, девушка чувствовала её в ветерке.

– Он где-то там. Насколько я понял, он сожрал оставшуюся армию этого белого ублюдка и исчез в озере.

– Конрад, – тихо сказала девушка, вспоминая жертву христианина. – Его звали Конрад. Ты пойдёшь за монстром.

Диса не спрашивала.

Гримнир хмыкнул.

– Я обязан отомстить. Теперь это и твоё дело. Ты пойдёшь со мной?

Диса обдумала это предложение и покачала головой.

– Нет. Мне хватило ненастья Одина, – ответила она, а потом тихо добавила: – Я нужна своему народу.

Гримнир пристально посмотрел на неё, но ничего не сказал. Он встал и подошёл к краю озера. Тёмные воды Скервика плескались о гальку. Над головой сквозь разрывы в облаках мерцали звёзды, как холодные фонари. Далеко на севере его зоркие глаза увидели потрескивающую завесу зеленого огня – огни ётуна. Гримнир наклонился и вытащил из сапога нож. Его губы растянулись в оскале; он откинул голову назад и издал оглушительный вой.

– Услышь меня, Хитрец, Отец Локи! Будь свидетелем, о Имир, отец великанов и повелитель мороза! – Гримнир провёл ножом по одному предплечью, затем по другому. – Клянусь этой кровью, кровью моей семьи! Я, Гримнир, сын Балегира, не успокоюсь, пока не заставлю этого несчастного дракона подчиниться! Я не успокоюсь, пока Нидхёгг не окажется под моим клинком!

Эхо его клятвы затихло. Призрачный свет дрожал, горели звёзды. И если старые боги услышали Гримнира, то не подали виду.

Благодарности

Хоть слова на странице принадлежат мне, к созданию этой книги приложили руку многие люди – читали рукописи, вносили предложения, добровольно делились знаниями в области языка, географии и ведения войны, а также просто поддерживали добрым словом в нужное время. Я хотел бы выразить свою сердечную благодарность:

Моей жене Шеннон, которая не даёт мне витать в облаках, поощряет и следит за тем, чтобы мои воздушные замки не улетели слишком далеко. Частичка её есть в каждой женщине, о которой я когда-либо писал. Она – энергия Дисы, убеждение Ульфрун и мудрость Халлы. И она тоже не стала бы мириться с заморочками Гримнира.

Моему агенту Бобу Мекою за его многолетние мудрые советы и дружбу, а также за понимание того, что работать с любым писателем – всё равно что гоняться за кошками.