Сумерки богов

Выжившие в Храфнхауге, те израненные и окровавленные души, которые пережили ненастье Одина, бури из железа и камня, которые остались бездомными на своей же земле, которые вышли из разрухи, чтобы увидеть, как их друзья и любимые исчезают в руинах Гаутхейма, – эти три десятка выживших больше не могли бороться. И поэтому, когда древняя нечисть перебралась через разрушающийся край полуострова, наполовину скользя, наполовину ползая, никто не стремился бросить ей вызов. Они не думали о доброй смерти или о великой славе, если убьют зверя. Нет, когда появился Злостный Враг, последние из Вороньих гётов бросились наутёк.

Вокруг были лишь хаос и крик. Люди разбегались во все стороны, окутанные дымом и гарью; Злостный Враг осторожно опустил лишенную плоти голову. Его челюсти и зубы покрылись кровью, когда он схватил одного из раненых воинов и разорвал его надвое. Зловещий зелёный глаз горел, как факел; с подбородка струилась кровь. Ему нужна была сладкая красная кровь, чтобы восстановиться и подпитывать колдовство, что его оживляло. А крови здесь было предостаточно.

От его рёбер отскочило копьё. Из укрытия выскочил гёт и бросился бежать. Змей скользнул вперёд, покрытое водорослями брюхо ободралось о камни. Его челюсти раскрылись, схватив человека на полпути. Тот издал пронзительный вопль. Хрустнули кости, кровь потекла по голому позвоночнику Злостного Врага, когда существо пыталось съесть добычу. Колдовство оживёт, и его плоть появится из тягучего мяса и крови, каскадом стекающих по его костлявому пищеводу. Ему нужно больше…

– Что нам делать? – Диса не могла скрыть дрожь страха в голосе, пока смотрела, как древняя тварь кормится живыми и падшими в бою. Кости уже обрастали плотью, узлами мышц и корнем языка. – К-как нам с ним бороться?

– Никак. Сарклунг – единственный клинок, который может его поразить, – ответила Ульфрун и сжала топор покрепче. – И меч у Гримнира, если тот ещё жив.

– Надо найти его! И Сарклунг!

– Иди. Попробуй найти его или просто меч. А мы его сдержим, – Ульфрун стояла плечом к плечу с Конрадом, который не произнёс ни звука. – Быстрее!

Но Диса не двинулась.

Поднявшись по склону, Злостный Враг пересёк то, что осталось от второго уровня. Его костлявый хвост, тяжёлый как таран, взмахнул и расколол Камень Ворона; когда змей вполз в тлеющие руины первого уровня, Диса увидела, как его голова метнулась вперёд. У него в пасти было корчащееся тело. Даже на таком расстоянии они услышали короткий, резкий крик, который закончился влажным хрустом костей.

– Тебе надо бежать, Диса, – сказала Ульфрун, поворачиваясь к ней. – Убирайся отсюда. Начни жизнь заново. Там целый мир…

– Это мой дом, – оборвала её Диса. – Или то, что от него осталось. Я не убегу, по крайней мере пока тут стоите вы. Или ты считаешь меня вонючей плаксой?

Ульфрун расправила плечи.

– Ни за что, – ответила она с явной грустью. – Так тому и быть. А ты, Скара? Скара?

Но Конрада уже не было рядом. Он наклонился, подобрал меч, а затем подошёл к тому месту, где лежал мёртвый отец Никулас. Мужчина опустился на колени рядом со своим товарищем.

– Прости, друг мой, – пробормотал он. – Я ввёл тебя в заблуждение, нарушил клятвенный долг ради собственных целей, солгал тебе, хоть и не знал этого. А теперь ты сидишь среди ангелов, по правую руку от Бога. Прошу тебя, добрый Никулас, попроси у Бога прощения за моё в этом участие.

Конрад перекрестился и, тяжело дыша, откатил труп священника в сторону. Из-под тела повелитель Скары вытащил посох с распятием на конце.

– Найдите безопасное место, – сказал он вставая. – Обе. Я уведу зверя подальше.

– Ты не слышал? Его нельзя убить… – Ульфрун схватила его за руку.

– Я и не собираюсь. – Он посмотрел на Дису, его лицо смягчилось. – Это мой тебе weregild, кровавая дань за мои дела. Убирайтесь отсюда. Преклонитесь перед своими богами и живите добрую жизнь. – Он перевёл взгляд с девушки на Ульфрун. – Забирай её и иди. Иди!

– Да пребудет с тобой твой Пригвождённый Бог, – ответила Ульфрун. Резко и коротко кивнув, она отвернулась, схватив Дису за локоть, и потащила за собой. Сначала молодая Дочь Ворона смахнула с себя руку женщины. Она твёрдо встретила взгляд Конрада.

– Мои люди не заслужили этого, – сказала Диса. – Мои друзья, моя семья, мой дом… мы ничего тебе не сделали, и всё же ты привёл к нам войну. То, что ты хочешь сделать… это не искупит твою вину.

– Да.

Диса кивнула.

– Тогда я принимаю твою кровавую дань, Колдун, и вплету песнь твоей смерти в память о Вороньем холме.

На губах Конрада заиграла призрачная улыбка. Он склонил белую голову.

– Иди, Диса Дагрунсдоттир. Иди скорее, – сказал он. – Моя песнь вот-вот достигнет пика.

Диса попятилась. А затем, развернувшись, пошла за Ульфрун. Конрад наблюдал, как они исчезли за холмом обломков ворот Храфнхауга, и повернулся лицом к дракону.

Зверь тоже увидел его и сузил зловещий зелёный глаз.

Конрад поднял крест.