Сумерки богов

Дракон закричал. Он выгнул спину, откидываясь назад на крепких ногах. Он ударил в стену кургана, как таран. Снова и снова он колотил по камням тюрьмы, пока чёрные воды Скервика не хлынули из трещин в стене.

Гримнир выругался. Цель исчезла. Голова существа была вне досягаемости, а его тело представляло собой набор костей и гниющей чешуи, собранных и оживлённых колдовством. И монстр нашёл способ не только вырваться, но и утопить Гримнира впридачу.

С оглушительным визгом змей в последний раз ударился о стену; Гримнир услышал, как разбился камень. Зашумела вода. Но прежде, чем его накрыло волной и унесло к лязгающим челюстям зверя, Гримнир предпочёл осторожность доблести и нырнул в расщелину, ведущую на поверхность, любовно сжимая Сарклунг.

Вокруг него кипела и пенилась вода, но он выбрался из каменного сердца кургана и рухнул на покрытые слизью камни. Над головой на усеянном звёздами небе лежала жуткая завеса зелёного света. Остров-курган начал подниматься.

– Кровь и моча Имира!

Гримнир вскочил на ноги, но потерял равновесие и упал; Сарклунг звякнул о камни, когда соскользнул в холодные воды Скервика. Хоть промокшая ткань и кольчуга тянули его на дно, Гримнир всё же поджал ноги и вынырнул на поверхность. Оттуда он и смотрел на появление Нидхёгга.

Змей ворвался в расщелину, сбросив камни и воду каскадом с чешуйчатой шкуры. Сначала его единственный зелёный глаз оглядел ночь в поисках древнего врага, но затем его ноздри уловили запах войны Храфнхауга – зловоние крови. Что бы его ни оживило, оно распознало густую красную кровь, сердца слабаков, которые восстановят его сухожилия и укрепят броню.

Тварь карабкалась вверх по склону, через руины Гаутхейма, на разбитые улицы Храфнхауга.

К разочарованию Дисы, Ульфрун не убила лорда Скары, хоть тот и лежал у её ног. Вместо этого она присела на корточки, положив топор на колени.

– Если назовёшь меня лгуньей ещё раз, я сделаю с тобой то, что там хочет Диса! Я же говорю, нас обдурили. Водили за нос, как пару жертвенных быков, бесчисленное множество лет.

– Но если ты говоришь правду, значит, всё это… – Его жест охватывал не только поле битвы, а всю землю вокруг.

– Было напрасно, – закончила за него Ульфрун. – И мы дерёмся сейчас потому, что сотни сезонов до нашего рождения было пророчество о конце света. И оно было ложью.

Конрад покачал головой, уставившись на женщину.

– Нет, нет… всё, о чём говорилось в пророчестве, сбылось.

– Потому что его исполнили мы.

Диса ворвалась к ним, направив нож на лорда Скары.

– О чём вы тут болтаете? Убей его, и дело с концом, или отойди!

Ульфрун взглянула на альбиноса. Она умела судить о людях, и лорд Скары был хорошим человеком – за исключением того, что он был христианином.

– В этом нет нужды, – сказала женщина через мгновение, поднявшись.

– Он должен мне жизнь! – прошипела Диса. Из уголков её глаз по щекам покатились слёзы ярости. – Он убил моих друзей! Разрушил мой дом, и ради чего? Ради чего?

– Ради войны, – устало ответил Конрад. Он опёрся на свою больную руку, бесстрашно откидываясь назад. – Именно так и поступают воины, птичка.

– Не называй меня так! – закричала девушка. – Ты этого не заслужил!

Конрад молча согласился, кивая и поднимая другую руку.

– Прошу прощения.

– Мы все проиграли, – сказала Ульфрун. Она первый раз почувствовала истинную тяжесть прожитых лет. – Мы потеряли друзей, любимых. И время, которое уже не вернуть в древность.

Конрад вздёрнул белую бровь.

– Твой скрелинг?

– Гримнир не виноват, – рявкнула Диса. Она тоже сидела на обломках частокола, положив нож на колени, будто неуверенная, станет ли убивать альбиноса.

– Она права, – сказала Ульфрун. – Был другой, гном по имени Нали. Это он наш старик, Серый Странник. Он заставил нас убивать друг друга.

– Итак, – сказал Конрад, оглядывая двух женщин через пелену потных белых волос, – что нам теперь делать?

– Похоронить мёртвых. А потом ты пойдёшь своим путём, Скара, – сказала Ульфрун, взглянув на Дису, – а мы – своим.

– Видимо, мне придётся приползти к брату, королю, и объяснить, почему я не иду в поход на эстов, – покачал головой Конрад.

– Псалмопевцы с их сраным походом, – выплюнула Диса. – Просто дайте нам жить спокойно.

Конрад хотел было ответить, но его слова унёс ветер, когда земля под ногами снова начала хаотично содрогаться. Взметнулось пламя; крики эхом разнеслись по разрушенной деревне. И за женщинами, за дальним краем Храфнхауга, где когда-то стоял Гаутхейм, Конрад Белый увидел нечто такое, что любого другого свело бы с ума. Но лорд Скары перекрестился дрожащей рукой.

– Мать Господня!

Ульфрун и Диса проследили за его диким взглядом. С их губ сорвались проклятия, потому что на вершине Храфнхауга они увидели один горящий глаз и костлявый лик ужасного змея Нидхёгга.

Злостный Враг пробудился от многовекового сна и безумно жаждал человеческой крови…