Сумерки вождей

Известный скульптор Сергей Дмитриевич Меркуров, будущий академик и народный художник СССР, завершил монументальную работу «Похороны вождя». Несколько обнаженных мужчин в античном стиле несли на носилках тело Владимира Ильича. Скульптура поражала мощью фигур, сосредоточенным выражением лиц и необычайным сходством лица Владимира Ильича: Меркуров снимал с него посмертную маску.

Но член Центральной контрольной комиссии Матвей Федорович Шкирятов настоял на политбюро на удалении скульптуры с выставки. При встрече в совнаркомовской столовой Раскольников выразил ему свое удивление.

— Как ты не понимаешь? — горячился, размахивая руками, Шкирятов. − Ты подумай, труп Владимира Ильича несут какие-то голые люди, у которых видны х… Разве можно разрешить такую скульптуру? Это осквернение памяти Ленина.

Сколько Раскольников ни доказывал абсурдность его слов ссылкой на античные греческие и римские статуи, партийный инквизитор настаивал на своем.

Федор Федорович напрасно старался. Матвей Шкирятов никогда и ничему не учился, он был неграмотным, писал с невероятными ошибками − прочитать письма партийного инквизитора было совершенно невозможно. Но его эстетические предпочтения возобладали. Скульптору предложили переделать композицию, и он прикрыл обнаженных людей плащами.

Скульптор Мария Давидовна Рындзюнская работала над бюстом Сталина. Жена вождя, Надежда Сергеевна Аллилуева, высказала естественное пожелание, чтобы скульптурное изображение мужа получилось максимально похожим.

Мария Рындзюнская возразила и обратилась к Сталину:

— Я работаю не для семьи, а для народа. Вот, например, у вас подбородок имеет линию уходящую, а я вам сделаю его вперед, и так все остальное. Мы с вами жили при царе — помните, как народ, проходя мимо портрета царя, хотел видеть и понять по изображению — почему он царь. А теперь я хочу, чтобы публика, проходя мимо моего изображения, поняла — почему вы один из наших главков.

Сталин оценил правильный подход скульптора:

— Вы совершенно правы.

Люди должны увидеть его не таким, каков он есть, а каким он должен быть. Скульптор Рындзюнская профессиональным взглядом ухватила важную особенность его внешнего облика:

«Точно вылитая из одного металла, с торсом, сильно развитой шеей голова, со спокойным твердым лицом… Сила, до отказа поражающая и захватывающая, с крепко сидящей головой, которая не представляешь себе, чтобы могла повернуть направо и налево, только прямо и только вперед».

Чуткий генсек

В Москве в ноябре 1927 года проходил Всемирный конгресс друзей СССР. Александру Михайловну Коллонтай пригласили в тщательно охраняемую комнату, где в перерывах между заседаниями собирались в узком кругу члены высшего партийного руководства. Это был знак особого доверия:

«Политбюро совещалось по поводу текста резолюции съезда. Принесли чай, бутерброды. Ели на ходу, курили до невозможности. Но настроение веселое. Рассказывали анекдоты. Особенно Бухарин. Рыков шутит над «свободной выпивкой» после отмены стеснений по продаже алкоголя.

Подошел Иосиф Виссарионович, выслушал анекдот, посмеялся. Рыков отошел к другой группе. Сталин спрашивал меня, как Ольга Давыдовна (сестра Троцкого) реагирует на совершающееся?

Сталин выглядит хорошо. Он спокойнее других и меньше всех «ораторствует». Больше внимательно слушает. Глаза его явно не видят окружающего. Послушает, даст высказаться, даст поспорить, но последнее четкое и веское предложение за ним».

Недавняя бунтарка, искренне возмущавшаяся бюрократизмом в партийном аппарате, отчаянно спорившая с Лениным, Коллонтай теперь непрерывно восхищалась Сталиным. Это началось пять лет назад, в 1922 году, когда ей пришлось заново выстраивать свою жизнь.

Она лишилась высоких постов. И потеряла молодого мужа, изменявшего ей с бутылкой и более молодыми женщинами. Александра Михайловна укоряла Павла Ефимовича Дыбенко: «Твой организм уже поддался разъедающему яду алкоголя. Стоит тебе выпить пустяк, и ты теряешь умственное равновесие. Ты стал весь желтый, глаза ненормальные».

Коллонтай в 1922 году исполнилось пятьдесят лет. В то время для женщины полувековой юбилей считался солидным возрастом. Измена Павла Дыбенко, ради которого она пожертвовала всем, была первым звоночком. Больше мужчины не станут из-за нее стреляться. Но она не собиралась ставить на себе крест. Поняла — она должна пересмотреть свою жизнь:

«Голова моя гордо поднята, и нет в моих глазах просящего взгляда женщины, которая цепляется за уходящее чувство мужчины… Хочу разработать тему об отрыве любви от биологии, от сексуальности, о перевоспитании чувств и эмоций».

Понимая, что ей нужно вырваться из прежней жизни, Александра Коллонтай нашла в себе силы изменить все! Рухнул брак. Не удалась политическая карьера. Она решила не цепляться за прошлое, а начать все заново на другом поприще.

И тогда она обратилась за помощью к Сталину.