Сумма против язычников. Книга I

Некоторые из вышеперечисленных добродетелей могут [служить побудительными причинами] несовершенных действий; как причины таких [несовершенных действий] они не могут приписываться Богу. Например, благоразумие [как добродетель, ведущая к доброму совету и рассуждению], Богу не подобает. Ибо совет есть «некий вопрос», как определяется в шестой книге Этики;[418] но Божье познание — не исследовательское, [оно не знает вопросов], как было показано выше (1,57); поэтому совещаться Богу не подобает. Об этом говорится в Книге Иова: «Кому ты подал совет? Неужели [Богу без тебя] недостает разума?» (26:3).[419] И у Исайи: «С кем советуется Он, и кто вразумляет Его?» (40:14). — Но если рассматривать благоразумие как причину [совершенного] действия: вынести разумное суждение и выбрать то действие, которое суждение нашло правильным, — то Бога вполне можно назвать благоразумным. — Впрочем, иногда говорится и о Божьем совете. Может быть, по сходству [одного признака] — тайности, ибо советы обычно проводятся втайне; поэтому то, что скрыто [от людей] в Божьей премудрости, по сходству называется «советом», как у Исайи в одном из чтений: «Твой древний совет становится истиной» (25:1).[420] А может быть, потому, что Бог удовлетворяет ищущих у него совета: ибо тот, кто мыслит без дискурса, тоже может наставлять вопрошающих.

Точно так же и справедливость: [как добродетель, побуждающая] к действию [справедливого] обмена, она не подобает Богу: потому что он ни от кого ничего не получает. Как сказано в Послании к Римлянам: «Кто дал Ему наперед, чтобы Он должен был воздать?» (11:35), и в Книге Иова: «Кто давал Мне прежде, чтобы Мне воздавать ему?» (41:3).[421] — Впрочем, по известному сходству мы говорим о том, что Богу дается нечто, о том, что он принимает наши даяния. — Итак, Богу не подобает справедливость обмена, но только справедливость распределения. Об этом говорит Дионисий: «Бог воспевается как Справедливость — как всех по достоинству наделяющий».[422] И у Матфея: «Дал каждому по его силе» (25:15).

Нужно иметь в виду, что действия, с которыми связаны вышеупомянутые добродетели, по сути своей не зависят от дел человеческих: не только людям свойственно судить о том, как [лучше] поступить, давать что-то или распределять, но всякому разумному [существу]. Однако поскольку эти действия совершаются применительно к [конкретным] делам человеческим, они, в известной мере, получают от них свой вид: так, «кривое», [будучи конкретизировано] в носу, образует вид «курносого».[423] Итак, упомянутые добродетели, управляющие деятельной человеческой жизнью и направленные на совершение подобных действий, [конкретизированных] применительно к делам человеческим, получают свой вид от них. В этом смысле они не могут быть присущи Богу. Но если рассматривать упомянутые действия в их всеобщности, [а не конкретно], то они могут быть отнесены и к делам божественным. Как человек распределяет блага человеческие, например, деньги или почёт, так Бог распределяет все благости вселенной. Таким образом, упомянутые добродетели есть в Боге, но в более всеобщем и расширенном [виде], чем в человеке. Так, человеческая справедливость относится к государству или дому, а Божья справедливость — ко всей вселенной. Вот почему Божьи добродетели называются «прообразами»[424] наших: наши — частные и конкретные; они — своего рода подобия абсолютных сущностей, как свет свечи — подобие солнечного света. — Есть [у людей] и другие добродетели, которые в собственном смысле не подобают Богу. Их прообраз — не в природе Божьей, а только в Божьей премудрости, которая объемлет собственные понятия всех сущих; так обстоит дело и со всеми прочими телесными вещами.[425]

Глава 94. О том, что в Боге есть созерцательные добродетели

Созерцательные добродетели в высшей степени подобают Богу, на этот счет и сомневаться не приходится.

Мудрость состоит в знании наивысших причин; так определяет ее Философ в начале Метафизики.[426] Бог знает самого себя в первую очередь; только через знание себя он знает что-либо другое, как было доказано (1, 47 слл.). При этом он сам — первопричина всего. Очевидно, что именно ему должна быть приписана мудрость в первую очередь. Об этом сказано у Иова: «Премудр сердцем» (9:14). И у Екклесиаста: «Всякая премудрость — от Господа и с Ним пребывает вовек» (Сирах., 1:1). И Философ говорит в начале Метафизики, что мудрость — «достояние божественное, не человеческое».[427]