Сумма теологии. Том IV

Тем не менее акцидентно страдание подмешивается к удовольствию от созерцания, и это может происходить двояко: во-первых, со стороны органа, во-вторых, вследствие некоторого препятствия схватыванию. Со стороны органа страдание, или боль, подмешивается к схватыванию непосредственно, а именно как относящееся к расположению схватывающей способности чувственной части, которая связана с телесным органом, – то ли со стороны такого чувственного объекта, который не согласуется с обычным состоянием органа (как горькое на вкус или отвратительное на запах), то ли со стороны такого чувственного объекта, который, в целом согласуясь [с обычным состоянием органа], столь длительно воздействует на чувство, что это, как было показано выше (33, 2), становится чрезмерным для обычного состояния органа, в результате чего схватывание, поначалу доставлявшее удовольствие, становится утомительным. Но то и другое не может непосредственно иметь места в случае созерцания ума, поскольку ум не связан ни с каким материальным органом, по каковой причине в вышеприведенной цитате из Писания говорится, что в умственном созерцании нет ни «суровости», ни «скорби». Но коль скоро человеческий ум при созерцании использует чувственные способности схватывания, актам которого присуща утомляемость, то к созерцанию опосредованно может подмешиваться некоторая скорбь, или страдание.

Тем не менее каким бы из указанных способов страдание акцидентно ни подмешивалось к созерцанию, оно не будет противоположным удовольствию как таковому. Ведь страдание, обусловленное препятствием к созерцанию, не противоположно удовольствию от созерцания, а, пожалуй, сходно и соизмеримо с ним, что очевидно из вышесказанного (4), в то время как страдание, или скорбь, обусловленное телесной усталостью, не принадлежит к тому же роду [что и удовольствие от созерцания], и потому они в целом несоизмеримы. Отсюда понятно, что никакое страдание не противоположно удовольствию, получаемому от самого акта созерцания, и что никакое страдание не может быть связано с ним иначе, как только акцидентно.

Ответ на возражение 1. «Печаль ради Бога» обусловливается не самим актом умственного созерцания, а тем, что созерцает ум, а именно грехом, который ум созерцает как нечто, противоположное любви к Богу.

Ответ на возражение 2. То, что противоположно согласно природе, не противоположно согласно тому, каким образом оно существует в уме. В самом деле, противоположные в действительности вещи вовсе не противоположны в порядке мышления; более того, как правило, одна противоположность служит основанием для познания другой. Именно поэтому противоположности исследуются одной и той же наукой.

Ответ на возражение 3. Само по себе созерцание не является злым, так как оно суть не что иное, как рассмотрение истины, которая является благом ума. Тем не менее оно может быть злым акцидентно, то есть или постольку, поскольку созерцание менее достойного объекта препятствует созерцанию объекта более достойного, или же со стороны созерцаемого, ставшего объектом неупорядоченного желания.

Ответ на возражение 4. Страдание, обусловленное препятствием к созерцанию, не противоположно удовольствию от созерцания, но, как уже было сказано, сходно и соизмеримо с ним.

Ответ на возражение 5. Бедствия плоти воздействуют на созерцание акцидентно и опосредованно, о чем уже было сказано.

Раздел 6. Следует ли избегать страдания в большей мере, нежели стремиться к удовольствию?

С шестым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что страдания должно избегать в большей мере, нежели стремиться к удовольствию. Так, Августин говорит, что «всякий избегает страдания в большей мере, нежели ищет удовольствия»[637]. Но то, в чем все согласны, похоже, является естественным. Поэтому совершенно естественно и правомерно, что страдания должно избегать в большей мере, нежели стремиться к удовольствию.

Возражение 2. Далее, действие противоположного способствует скорости и интенсивности движения; так, согласно Философу, «нагретая вода замораживается быстрее и тверже»[638]. Но избегание страдания происходит благодаря тому, что противоположно причине страдания, тогда как желание удовольствия не является следствием чего-либо противоположного, но, скорее, обусловливается приятностью желаемого объекта. Следовательно, страдания избегают с большей интенсивностью, нежели стремятся к удовольствию.