Сумма теологии. Том IV

Поэтому если сравнить причину внутреннего страдания с причиной страдания внешнего, то первая непосредственно связана с желанием, к которому относятся оба типа страдания, тогда как вторая связана с желанием опосредованно. В самом деле, внутреннее страдание восходит к тому, что противно желанию само по себе, в то время как внешнее страдание восходит к тому, что противно желанию постольку, поскольку оно противно телу Но то, что является таковым само по себе, всегда предшествует тому, что является таковым через посредство чего-то другого. Поэтому в указанном отношении внутреннее страдание превосходит страдание внешнее. И то же самое можно сказать о схватывании, поскольку схватывание разума и представления имеет более высокий порядок, чем схватывание чувства осязания. Следовательно, внутреннее страдание просто и как таковое является большим, чем внешнее страдание, о чем свидетельствует тот факт, что люди [часто] предпочитают испытывать внешнее страдание ради избежания внутреннего, а еще тот, что в той мере, в какой внешнее страдание не противно внутреннему желанию, оно может быть [даже] приятным и уместным благодаря внутренней радости. Впрочем, порою внешнее страдание сопровождается страданием внутренним, и тогда страдание возрастает. В самом деле, внутреннее страдание не только больше внешнего, но оно также и более универсально, поскольку то, что противно телу, может быть противно и внутреннему желанию, а еще – поскольку то, что может быть схвачено чувством, может быть схвачено и представлением, и разумом, но не наоборот. Поэтому в вышеприведенном отрывке так выразительно сказано: «Всякая рана – рана сердечная», – ведь даже страдания от внешних ран охватываются внутренними печалями сердца.

Ответ на возражение 1. Внутреннее страдание тоже может являться следствием того, что губительно для жизни. Кроме того, сравнение внутреннего и внешнего страдания должно исходить не из различия причиняющих страдания зол, но из различия способов, которыми причины этих страданий соотносятся с желанием.

Ответ на возражение 2. Внутреннее страдание обусловливается не схватыванием подобия вещи, поскольку никто не испытывает внутреннего страдания вследствие схватывания подобия как такового, но самой той вещью, которая представлена подобием. И эта вещь наиболее совершенно схватывается посредством подобия, поскольку это подобие является нематериальным и абстрагированным. Следовательно, внутреннее страдание как таковое, будучи обусловленным большим злом (поскольку зло лучше познается внутренним схватыванием), является большим.

Ответ на возражение 3. Телесные изменения в большей степени обусловливаются внешним страданием как потому, что внешнее страдание связано с присоединенной к телесности порчей, что является необходимым условием чувства осязания, так и потому, что внешнее чувство более материально, нежели внутреннее, точно так же, как чувственное желание более материально, нежели умственное. По этой причине, как уже было сказано (22, 3; 31, 5), тело подвергается наибольшему изменению в результате движения чувственного желания; то же самое можно сказать и о внешнем страдании при сравнении его со [страданием] внутренним.

Раздел 8. Существует ли только четыре вида страдания?

С восьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что Дамаскин заблуждался, разделяя страдание на четыре вида[645], а именно «апатию», «грусть» (которую Григорий Нисский назвал «беспокойством»[646]), «сострадание» и «зависть». В самом деле, страдание противоположно удовольствию. Но стольких видов удовольствия не существует. Следовательно, различать столько видов страдания ошибочно.

Возражение 2. Далее, одним из видов страдания является «сожаление», а еще, по словам Философа, «негодование» и «ревность»[647]. Но они не подпадают под вышеупомянутые виды. Следовательно, указанное разделение неполно.

Возражение 3. Далее, членами разделения должны быть противоположные друг другу вещи. Но указанные виды не противоположны друг другу. В самом деле, согласно Григорию, «апатия – это неудовольствие, приводящее к потере голоса; беспокойство – неудовольствие, отягощающее [ум]; зависть – неудовольствие по поводу чужих благ; сострадание – неудовольствие по поводу чужих несчастий»[648]. Но один и тот же человек может испытывать неудовольствие и по поводу чужого несчастья, и по поводу чужого блага, и в то же время быть отягощенным внутри и внешне безмолвным. Следовательно, приведенное разделение неправильно.

Этому противоречат два авторитета: Григория Нисского и Дамаскина.