Сумма теологии. Том IV

Ответ на возражение 2. Одно дело – движение изнутри, и совсем иное – движение извне. Что касается движения изнутри, то оно устремлено к надлежащему в большей степени, нежели устремлено от ненадлежащего, что уже было отмечено нами выше, когда речь шла о естественном движении. А вот движение извне усиливается тем, что ему противоположно, поскольку каждая вещь, стремясь к самосохранению, по-своему сопротивляется тому, что ей противоположно. Поэтому насильственное движение более интенсивно в начале и ослабевает к концу. Но движение желающей способности является внутренним, поскольку оно направлено от души к объекту. Следовательно, интенсивность желания удовольствия как такового больше, нежели избегания страдания. А вот движение чувственной способности осуществляется извне, поскольку оно направлено от объекта к душе. Поэтому чем большей противоположностью является вещь, тем сильнее она ощущается. И потому акцидентно, а именно настолько, насколько чувства нужны для ощущения удовольствия и страдания, страдания избегают в большей степени, нежели стремятся к удовольствию.

Ответ на возражение 3. Мужественного хвалят не за то, что он, сообразуясь с разумом, противится движению избегания любого вида страдания, или боли, а за то, что он превозмогает движение избегания риска погибнуть. А этот вид страдания избегают в большей степени, нежели ищут удовольствий от еды или соития (каковые удовольствия являются объектами умеренности), поскольку жизнь любят больше, чем удовольствия такого рода. Умеренного же человека скорее похвалят за воздержание от чувственных удовольствий, чем за то, что он не стал избегать противоположных им страданий, о чем читаем в третьей [книге] «Этики»[643].

Раздел 7. Является ли внешнее страдание большим, нежели внутреннее?

С седьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что внешнее страдание больше, нежели внутреннее страдание сердца. Ведь внешнее страдание следует из причины, противной благосостоянию тела, в котором заключена жизнь, в то время как внутреннее страдание обусловливается неким злом в представлении. И коль скоро жизнь любят больше, чем представляемое благо, то похоже на то, что, в соответствии с вышесказанным (6), внешнее страдание является большим, нежели внутреннее.

Возражение 2. Далее, реальность движет сильнее, чем ее подобие. Но внешнее страдание является результатом реального присоединения чего-то противоположного, тогда как внутреннее страдание является результатом схватывания подобия противоположности. Следовательно, внешнее страдание является большим, нежели внутреннее.

Возражение 3. Далее, причина познается через следствие. Но внешнее страдание обусловливает более значительные следствия, поскольку человек, как правило, чаще умирает от внешнего, чем от внутреннего страдания. Следовательно, внешнее страдание является большим и избегается в большей степени, нежели внутреннее.

Этому противоречит сказанное [в Писании]: «Всякая рана – рана сердечная, и женская злость – всякая злость»[644] (Сир. 25:15). Следовательно, подобно тому, как женская злость превосходит всякую иную злость, как на то указывает [вышеприведенный] текст, точно так же сердечная скорбь превосходит всякую внешнюю рану.

Отвечаю: внутреннее и внешнее страдания сходны в одном пункте и разнятся в двух. Они сходны в том, что оба они, как уже было сказано (1), суть движения желающей способности. А разнятся они в отношении тех двух вещей, которые необходимы для страдания и удовольствия, а именно в отношении причины присоединения блага или зла и в отношении схватывания. С одной стороны, причиной внешнего страдания является присоединение противного телу зла, в то время как причиной внутреннего страдания является присоединение противного желанию зла. С другой стороны, внешнее страдание является результатом схватывания чувства, в первую очередь – осязания, в то время как внутреннее страдание является результатом внутреннего схватывания представления и разума.