Сумочка авантюристки. Сонный москит. Брюнетки напрокат

— Но меня больше беспокоит другое. Они могут пришить мне дело даже в том случае, если я совершенно невиновен. Только за то, что я пытаюсь помочь молодому парню, болеющему туберкулезом, получить причитающиеся ему деньги за лечение золотых рыбок. Поверь мне, Пол, я действительно нахожусь сейчас в незавидном положении. И Деллу я втянул в это дело. Вот что получается, когда поверишь женщине вроде Салли Медисон — авантюристке и вымогательнице. Правда, еще не вечер, и полиция еще поплачет, когда разрешит мне свидание с Салли Медисон. Я направлю им петицию о неприкосновенности личности, и это сразу заставит их форсировать дело. Они будут искать улики против нее. Так что продолжай работу, Пол, и сообщай Делле все, что узнаешь. Работайте так, как не работали еще никогда в жизни. Тогда мы не только найдем улики, но и сможем правильно их оценить.

— А в этом деле играет какую-нибудь роль разбитый аквариум?

— Играет, и немалую, — ответил Мейсон.

— Какую именно?

— Предположим, что Салли на самом деле много умнее, чем кажется. Предположим далее, что это ее бесстрастное лицо игрока в покер всего лишь маска.

— Ты, кажется, чересчур далеко заходишь, Перри, — заметил Дрейк.

— Предположим, — продолжал Мейсон, — что она узнала, что сталось с той пулей, которую Фолкнер вытащил из обшивки сиденья. Предположим далее, что, когда Фолкнер дал ей ключ там, в кафе, заключив с ней сделку и сказав ей, чтобы она захватила с собой Тома Гридли и йошла лечить рыбок, она вместо этого привязала палку к половнику и попыталась вытащить пулю из аквариума. И предположим, наконец, что она собирается теперь продать эту пулю тому, кто больше заплатит…

— Минутку, — перебил его Дрейк, — ты кое-чего не учел, Перри.

— Что?

— Судя по фактам, когда Салли приехала к Фолкнеру, золотых рыбок там уже не было — Фолкнер отвез их к Стаунтону.

— Ну и что?

— Значит, Салли должна была знать, что золотых рыбок там уже нет.

— Речь идет не обо всех золотых рыбках, а всего лишь о парочке вуалехвостых телескопов.

— По мне, они все одинаковые.

— Ты не сказал бы так, если бы увидел их, — возразил Мейсон. — Кроме того, если Салли Медисон отправилась к Фолкнеру, только чтобы достать пулю, отсутствие рыбок не могло ее остановить.

— А после этого она отправилась за Томом Гридли и поехала с ним к Фолкнеру второй раз?

— Да.

— Ну что ж, это тоже версия, Перри. А ты уже успел дать ей в кредит так много своего сочувствия и участия.

Мейсон кивнул.

— И я считаю, что ты даешь ©й в кредит больше, чем нужно, — снова сказал Дрейк.

— Какое-то время я вообще лишил ее кредита, — ответил Мейсон. — Тем не менее ошибки надо исправлять. Эта девушка может дать ответ на целый ряд вопросов, Пол. И она очень любит Тома Гридли. Ты знаешь, что в таких случаях в женщине говорят два чувства: материнское и сексуальное. И мне кажется, что она втянута в эту историю по недоразумению или глупости. Но у меня сейчас нет бремени говорить об этом. Я иду повидаться с Диксоном.

— Будь осторожен, — предупредил его Дрейк.

— С этого момента я буду вести себя очень осторожно во всем и со всеми, — ответил Мейсон. — Но темпов расследования это не замедлит. Буду действовать с той же оперативностью.

Мейсон направился по адресу и, найдя дом Диксона, подивился той роскоши, в которой жил поверенный. Даже гараж был рассчитан на три машины, не говоря уж о прилегающем к дому участке и самом особняке. Получить аудиенцию оказалось довольно просто. Уилфред Диксон принял Мейсона в юго-западной части дома, в комнате, одновременно напоминающей кабинет и гостиную. Глубокие кожаные кресла, резной письменный стол, передвижной бар и кожаная кушетка, казалось, больше подходили для послеобеденного отдыха. На столе стояли три телефона, но не было ни бумаг, ни канцелярских принадлежностей. Уилфред Диксон оказался маленьким плотным человечком с роскошными седыми волосами и тусклыми серыми глазами.

— Прошу садиться, мистер Мейсон, — сказал Диксон, крепко пожав адвокату руку. — Я много слышал о ваших успехах и, естественно, польщен вашим визитом, хотя и не могу понять, что привело вас ко мне. Могу только догадываться, что это связано с неожиданной и довольно странной смертью Харрингтона Фолкнера.

— Так оно и есть, — ответил адвокат, пронзив Диксона твердым взглядом. Тот ответил холодной надменностью.

— Я веду дела Женевьевы Фолкнер уже несколько лет. Это первая жена Фолкнера. Вы наверняка об этом знаете. — И Диксон улыбнулся обезоруживающей улыбкой.

— Вы лично знали Харрингтона Фолкнера? — спросил Мейсон.

— О, да! — ответил Диксон таким тоном, словно речь шла об очевидном и хорошо известном факте.

— И вам приходилось беседовать с ним?

— Конечно! Понимаете, Женевьеве самой было неудобно поддерживать деловые связи со своим бывшим мужем. Я буду называть ее Женевьевой, если не возражаете. Естественно, она желала знать, как идут дела фирмы.

— Точнее, интересовалась прибылью фирмы?

— Разумеется, мистер Мейсон. Но надо вам сказать, что фирма всегда приносила прибыль, и немалую.

— А вам не кажется, что прибыль была слишком большой для фирмы подобного рода?