Сумрачная Антология

– Неужели вы живете здесь одна в этом лесу? – наконец нашлась она.

Водянистые глаза сверкнули, как и белые зубы. Ожерелье на груди качнулось.

– Есть у меня семья. Муж с детьми на промысел отправился. Не скоро вернутся. Ешь, пей вволю.

Она взяла кружку, подлила в нее еще кипятка и поставила перед гостьей. Потом оперлась руками на край стола, пристально глядя на нее сверху вниз, весело воскликнула:

– А знаешь что? Оставайся-ка ночевать здесь!

Яна замерла, прекратив жевать.

– Но мне нужно ехать дальше, – растерялась она.

Старушка склонилась над ней еще ниже и похлопала по руке неожиданно холодной, как лед, ладонью:

– Ждет тебя, что ли, кто?

Девушка смутилась.

– Нет. Хочу побыть одна. Отдыхать еду.

– Вот и отдохнешь у меня! – рассмеялась женщина. – А куда торопиться на ночь глядя? Дождешься утра, силы восстановишь, выспишься.

Яна вздохнула, признавая правоту этих слов. Старушка оказалась такой внимательной и доброй. Можно переночевать, а затем отправиться дальше.

Так что оставалось только искренне поблагодарить за проявленное гостеприимство и отправиться спать за печку, где старушка устроила постель.

Тепло от печи приятно согревало и убаюкивало. Яна и так чувствовала себя измотанной, поэтому с удовольствием расположилась на лежанке и тут же провалилась в глубокий сон.

Впрочем, продлился он не так уж долго, несмотря на усталость.

Если ей приходилось ночевать в незнакомом месте, то она просыпалась время от времени, понимая, что находится не дома. Все-таки ей пришлось довольно много пережить за сегодняшний день, а лежанка, хотя и вполне удобная, отличалась от кровати, на которой девушка привыкла спать.

Открыв глаза, Яна вспомнила свои злоключения и то, что она находится в лесу. Она хотела натянуть плед повыше, как вдруг расслышала чей-то тихий разговор. Кроме женского голоса различался еще и мужской.

Девушка чуть нахмурилась, не сообразив спросонья, кто это. Затем припомнила беседу с пожилой женщиной. Вероятно, хозяин вернулся с промысла раньше времени. А если это так, возможно, она создала им неудобства своим появлением, и теперь им негде лечь отдохнуть?

Поколебавшись, девушка привстала с желанием подойти к хозяевам и спросить их об этом. В крайнем случае, ей проще провести остаток ночи в машине, чем испытывать стеснение по этому поводу. Она откинула шерстяной плед и спустила ноги на пол.

Тут до нее донесся хрипловатый мужской бас:

– За ней сюда никто не поедет? Кто-нибудь знает, как она сюда добралась?

– Тсс… У девчонки никого нет. Так что ее не хватятся. Смотри только – машину здесь нельзя оставлять, – чуть гнусавил женский голос.

– Столкнем в болотце. И поминай, как звали.

Яна ощутила, как по коже пронесся противный озноб.

Она тряхнула головой, пытаясь понять, не ошиблась ли? Или все это чудится? Может, она все еще дремлет и эта муторная дремота выкидает с ней подобные фокусы?

Девушка провела дрожащей рукой по волосам, затем по плечам, коленям, ощупывая себя, ища какое-то доказательство, что это все не реальность, а лишь странный, привидевшийся кошмар. Но нет.

Видение бы не выглядело столь настоящим. Сон, который витал над ней легкой дымкой, тут же исчез. Она потрясенно замерла и стала слушать дальше.

– Пока все приготовь, а я посмотрю, как там наша дорогая гостья, – сказала женщина и, тихо ступая, подкралась к печке.

Девушка, ни живая ни мертвая от страха, свернулась калачиком на лежанке, изображая человека, погруженного в сон.

Сердце стучало, как бешеное. Она боялась, что оно выдаст ее. Или что лицо и тело слишком напряжено, и тогда старуха обо всем догадается! Но, к счастью, в комнате было довольно темно.

Хозяйка близко подошла и медленно наклонилась, прислушиваясь к мерному дыханию, постояла какое-то время, а затем так же тихонько отошла от лежанки, еле слышно хихикая.

– Спит, – удовлетворенно протянула она.

Мужчина что-то пробормотал и, судя по звукам скрипнувшей двери, вышел наружу.

Яна нервно сглотнула, прислушиваясь. Она потрясенно думала о том, каким обманчивым бывает внешний вид человека. Надо же! Старушка – божий одуванчик, такая милая и добрая, на деле оказалась злобной и коварной.

Теперь та бродила за печкой, брала с полки что-то железное и нашептывала тихие слова. Ее лопотание на непонятном языке настораживало не меньше, чем странные приготовления. В тишине раздавались негромкие смешки, а также легкий скрежет и шорохи.

Если сильно напрячь слух, то можно было расслышать шумное, прерывистое дыхание, доносившееся из глубины комнаты. Вот из печи достали нечто большое, тяжелое и с еле слышным стуком, как можно мягче поставили на стол.

Девушка откинула плед и наклонилась, чтобы надеть ботинки.

Перед глазами все плыло, а дышать становилось все сложнее. Яна не могла никак успокоиться и поверить в услышанное. Она накинула кофту и потянулась за курткой. Сердце все ускоряло биение. Казалось, быстрее биться оно уже не могло. Усиливалась и противная дрожь, мешавшая сконцентрироваться и понять, что же такое творится в этом доме.