Сумрачная дама

Дорога в Зиген была тяжелой, но не такой тяжелой, как для тех, кто прошел перед ними и сейчас двигал немецкий фронт на восток. Они проехали множество свидетельств тяжелых боев. Хоть трупы с дорог уже убрали, остались выжженные джипы, изрешеченные дырами танки, воронки от снарядов, валявшееся по всем склонам холмов брошенное оружие. И пятна крови. Они расстилались по холмам темными лоскутами. Когда отряды проехали мимо одного из таких пятен, оно было еще красным и липким, а рядом лежала измазанная кровью американская каска. От этого вида у Доминика разбилось сердце. Он подумал, сообщил ли кто-то семье Пола Блэкли о том, что с ним случилось. Теперь Францина стала всего лишь еще одной девушкой, которую лишила будущего война. Свадьба, о которой она мечтала с Полом, дети, у которых, как он надеялся, были бы глаза матери – все это никогда не случится. Доминик думал, увидит ли еще когда-нибудь своего отца маленькая Чечилия и узнает ли вообще отца его новорожденный малыш.

– Вон там! – выкрикнул Хэнкок так внезапно, что палец Доминика прыгнул на спусковой крючок, но на лице командира было ликование. «Джимми» еще сильнее замедлился и остановился. Хэнкок достал из кармана фонарик и посветил им в темноту. Тонкий свет озарил темный вход в склоне холма: уродливую щель, грубо вырезанную в ровной почве. Вход был закрыт куском больших металлических ворот. Створка ворот висела на одной петле, и на ее поверхности блестели яркие царапины от пуль.

– Открывайте! – закричал Хэнкок. Доминик выпрыгнул из машины. Пока другие солдаты настороженно стояли, оглядывая лес в поисках опасности, Доминик схватился за холодное железо и потянул. Когда он напрягся под весом ворот, его мышцы запротестовали, но ворота поддались, и Доминику вместе с двумя другими солдатами удалось с громким скрипом отодвинуть створку в сторону.

Хэнкок выпрыгнул из «Джимми» и уставился в темноту, посветив через вход фонариком, а Доминик и остальные потянулись, разминая больные спины, и снова взялись за винтовки.

– Бонелли, возьми еще четверых и за мной, – сказал командир. – Остальные, оставайтесь тут, следите за машинами.

Прозвучал нестройный хор из «Есть, сэр!»

Хэнкок шагнул вперед, Доминик старался не отставать.

– Подождите! – голос из машины заставил плечи Хэнкока недовольно опуститься. – Я идти!

Доминик увидел, как Хэнкок, прежде чем развернуться, собирается с духом. Остальные, глядя на него, тоже обернулись. Стефани, пытаясь вылезти из «Джимми», перекинул через борт одну ногу; ряса, которую он упрямо носил, мешала, и он вылезал с большим трудом. Тяжело дыша и скрипя своими старыми костями, он выбрался на землю и побежал к ним, поправляя рясу на ходу.

– Стефани… – начал Хэнкок.

– Нет, нет, нет. – Стефани с горящими глазами замахал на него рукой. – Я знаю, что вы сказать. Это слишком опасно, я должен остаться с машинами. Вы знаете, что проиграете эту битву, Волкер. – Он потянулся и дружески похлопал Хэнкока по щеке. – Идем, найдем мои реликвии, да? – Сияя, он захромал ко входу в шахту.

Хэнкок пробормотал сдавленное ругательство.

– Хорошо. Делайте что хотите, Стефани. Мне вас не остановить.

У входа в шахту их ждал лейтенант-коммандер Стаут. Он не входил, дожидаясь подкрепления. От отряда, с которым он покинул Ахен, осталось всего пять человек: они сгрудились вокруг него, чтобы согреться. Но решительность Стаута никуда не делась. Усы его искривились в улыбке.

– Хэнкок!

– Сэр! – Хэнкок отдал честь.

– Я слышал, что вы попали в переделку под Бонном. Идем, посмотрим, что у нас тут. – Стаут первым направился в медную шахту, высоко подняв фонарик. Тусклый луч с трудом пробивался через пронизывающий холод и тьму.

Длинный сводчатый тоннель резко уходил во мрак. Низкий потолок давил, а воздух был бы удушающим, не будь он таким ледяным. Доминик чувствовал, что его сжимающие ствол винтовки пальцы немеют от холода. Тоннель вилял и кое-где расширялся, образуя с разных сторон закутки и помещения.

Когда его глаза привыкли к темноте, Доминик начал замечать их. Сначала белки их глаз, потом их круглые, бледнеющие в слабом свете фонаря лица.

Гражданские.

Каким-то чудом умудрившиеся сбежать из Зигена во время боев выжившие. Сбившись маленькими группками в крошечных закутках тоннеля, они затравленными глазами смотрели, как мимо них идут строем американцы. Увидев, что они не вооружены, Стаут и Хэнкок перестали обращать на них внимание. Но страх в чужих глазах пронял Доминика до костей.