Сумрачный город

Николас прислонился к перилам и чуть наклонился, пытаясь рассмотреть, что ждет их внизу. Но, кроме темноты, ничего не было видно.

– Я бы не касалась ничего на твоем месте. Здесь везде паутина, и кто знает, чем обработано все вокруг, кто здесь ходил, какие отпечатки магии оставлены. – Аннетт говорила раздраженно и при этом тихо. – Не трогала, призрак был голоден. Стоило бы того любопытство?

– Нет, хотя… – Ник задумчиво отошел, стряхнул с поло паутину и пыль. – Ты точно уверена… Нам точно нужно именно сюда?

– Да, нить всегда ведет к ключам.

Тут до Николаса запоздало дошло, что они не гуляют. Он побледнел, зажег несколько магических огней, и те разлетелись вокруг ведьмаков крошечной стаей.

– Я тебе верю.

Ани позволила себе пару секунд смотреть на Ника. Тот устало прикрыл глаза: красноватые воспаленные веки, темные синяки под густыми ресницами. Было ли это проявлением слабости? Смирением? Страхом? Пониманием предстоящего? Хотелось узнать, но нить, ведущая к ключу, скоро исчезнет из виду. На вопросы не было времени.

Оцепенение спало. Ани тряхнула головой, волосы спутались, закрыли лицо, но она тут же заправила их за уши и, повернувшись, поспешила вниз, стараясь догнать свою подсказку.

Через некоторое время ступени слились между собой. Иногда казалось, что ступишь и провалишься куда-то. Поэтому Аннетт замедлилась. Николас уловил это и взял ее под локоть. Он шел уверенно и явно не боялся, что следующий шаг угодит в пустоту. Будто уже бывал здесь и знал, где они.

– Страшно?

– Нет, – честно ответила Ани.

Это их задача, работа, долг, можно называть как угодно, но цель одна – надо сделать. И это помогало избавиться от лишних эмоций. Теперь волнения ушли.

– И до сих пор не понимаешь, что нас ждет? – явно с подвохом спросил Ник.

– Ключ? Его кусочек находится в очередном месте с мертвыми… Это ты хочешь услышать? Или знаешь чуть больше?

– Знаю чуть больше.

Николас по-особому произнес это, остановился, опустил голову и вскинул взгляд чуть исподлобья.

– В подвалы, Аннетт, в подвалы Лавки Зодчего, сумрачная Аннетт. Только к ним, построенным задолго до всех этих кафе и антикафе, ведут круговые лестницы. И, похоже, нас ждет особенное подземелье, ведь здесь нет ни одного следа, несмотря на слой пыли.

Говорил и очевидно ждал, сработают ли подсказки. Ему, судя по самодовольной полуулыбке, все давно было понятно.

– Ладно, пойдем, я уверен, нам осталось спускаться не так долго.

Аннетт тяжело вздохнула – с ним никогда не бывает просто, – но подчинилась и позволила вести себя дальше.

Когда они сошли с последней и самой широкой ступени, магические огоньки, явно повинуясь источнику, разлетелись в стороны. Мгновение темноты. Первая вспышка факела, вторая, третья… Они зажигались один за другим и открывали взору длинный и, казалось, бесконечный коридор. Такие же стрельчатые арки, что и в холле, из которого они прибыли, высокие столпы, поддерживавшие их, а на концах – статуи. Разные, но все как одна подпирали руками колонны.

– Зал Мертвых душ.

Николас стоял позади Ани и, крепко сжав ее плечи, прошептал:

– Их запечатали в статуи, даровав жизнь этой части Лавки Зодчего. Они – это нити, соединяющие сердце, источник, как говорит Тодор, с другими зданиями. Чем дальше, тем новее и современнее статуи, ведь они появились совсем недавно. Уверен, одна из последних стала деталью бесконечного коридора в темноту, когда Тодор добавил книжный магазин.

– Нет, их соединяют тоннели…

– Да, но дверь из этого тоннеля возникает одновременно со статуей здесь.

– Как ты можешь об этом знать?

– Еще в начале спуска я слышал голоса призраков, они сообщили это.

– Но, когда мы встретились, ты сказал о подвале…

– Сказал, это было предположение Тодора. Мы вчера общались с ним, и он свято верил, что мой ключ связан с мертвыми. А в Лавке Зодчего их нигде, кроме подвалов, быть не может. Только там они имеют право появляться до Хеллоуина.

От этих слов по спине прошли мурашки. Николас все знал, знал и ни словом не обмолвился. Это было в его духе: скрытничать, пытаться уберечь, но от чего, если они все равно окажутся здесь? У Аннетт возникло желание убрать его руки, отойти и озвучить свое негодование, но что-то подсказывало, что не стоит.

– Ты едва шла и думаешь, разговоры о мертвых чем-то помогли бы тебе?

Николас повернул ее к себе.

Ани посмотрела на него с усмешкой, испытывая одновременно и облегчение, и нарастающее раздражение.

– Ты видишь нить?

– Если отпустишь, скажу…

От холодного и стеклянного взгляда Николаса мороз прошел по коже. Меньше всего на свете хотелось быть к нему так близко, когда его знак Зазеркального мира загорелся, а привычные человеческие эмоции и тепло вытеснили мертвые.

В небольшом пространстве между ними, в неподвижном воздухе все еще висело молчание. Оно отделяло их друг от друга, создавало барьер, непреодолимую стену и, возможно, помогло Николасу разжать пальцы и наконец освободить Аннетт.