Сумрачный лес

– Здесь чернее, чем в ночь новолуния в самой густой чаще, – пожаловался Звентибольд, не обращая внимания на ее слова. – Я же вам не крот! Кажется, стены смыкаются, чтобы медленно удушить нас… Ох, черные гнилушки! Неужели это никогда не кончится? Я-то надеялся, что мы наконец вернемся в деревню! Хватит с меня приключений!

– Мы непременно доберемся до деревни! – попытался утешить его старик Пфиффер.

Ему было жаль Биттерлинга, да и остальных, ведь они выказали за ночь столько мужества и силы, сколько от них не требовалось, наверное, за всю жизнь. Пусть они и не нашли Бульриха, однако повели себя отважно: вышли навстречу опасности без особой подготовки и не сбежали домой, едва взглянув на Сумрачный лес.

Одилий сделал несколько шагов вперед и посветил в глубину прохода. Пол еще немного шел под уклон, а потом вроде бы выравнивался. Стены были гладкими и твердыми, как утрамбованные глиняные плиты в амбаре на какой-нибудь старой ферме. Кое-где из твердой земли торчали корни.

– Что ж, перед нами лишь один путь… Можно не беспокоиться о том, в какую сторону идти, – произнес Одилий, стараясь ободрить спутников.

Он был настроен куда серьезнее, чем предполагали остальные. Старик догадывался, куда их должен привести этот туннель, если его знания о скрытых и давно забытых тайнах Холмогорья окажутся верны. Они вполне могут попасть в подземный лабиринт, где не будет ни единой подсказки о выборе правильного пути.

– Здесь не только темно, как в еловой чаще в безлунную ночь, здесь еще и невидимые деревья сбросили свои иголки… и это страшно. Смотрите! – вдруг воскликнул Биттерлинг, указывая себе под ноги.

Все посмотрели вниз, куда Одилий и Гортензия направили свои фонари. И действительно, дальше пол был устлан плотным ковром сухих сосновых иголок, которые с треском рассыпались, когда Звентибольд сделал шаг вперед.

– Откуда они взялись? – спросила Гортензия, с тревогой оглядываясь по сторонам. – Ветер их сюда не заносил, значит, кто-то разбросал, и, судя по их виду, это случилось вовсе не много веков назад. Иглы сухие, но еще зеленые.

– Да, это странно, но не опасно, – задумчиво пробормотал Одилий. – Сейчас это совершенно неважно. Следуйте за мной, пора идти дальше.

С этими словами он выступил вперед, поднял фонарь и двинулся в путь, а остальные последовали за ним. Под ногами путников хрустела странная подстилка, по которой они ступали так осторожно, будто шум мог вызвать тех, кто взял на себя труд выстелить пол.

Они молча шагали в пляшущих кругах света от фонарей. Лишь однажды квендели остановились и прислушались: откуда-то донесся зловещий звук, приглушенный расстоянием и уходящий в глубину, но все же достаточно отчетливый, чтобы понять: это волчий вой. Если звери все же прорвались сквозь стену, то квендели оказались в смертельной ловушке, как кролики, загнанные куницей в нору. Они в ужасе замерли, снова раздался волчий вой. Однако, когда все стихло, продолжения не последовало и тишину нарушало лишь тревожное дыхание путников.

– Им не пройти! – твердо сказал старик Пфиффер. – По эту сторону границы им придется отказаться от своей призрачной природы, поэтому они никогда не смогут сюда войти!

Он снова направил свет фонаря вперед и кивнул остальным, призывая их двигаться дальше. Спутники услышали каждое его слово, и последней фразы было достаточно, чтобы они принялись машинально переставлять ноги, чутко вслушиваясь. За их спинами воцарилась тишина, такая всеобъемлющая и гнетущая, какая только и может быть глубоко под землей.

Они довольно долго шли прямо. Одилий на ходу обратился к спутникам, оглянувшись через плечо:

– От подножия лестницы проход шел под прямым углом, а это значит, что мы сейчас снова приближаемся к Зеленому Логу, если меня не обманывают ощущения. Когда мы бежали по тропинке вдоль живой изгороди, то оказались довольно далеко от деревни. Дыра в стене находится где-то неподалеку от Колокольчикового леса, но под землей мы снова идем назад, а может быть, чуть правее, к точке, которая должна находиться к востоку от деревни.

– Это какое-то определенное место? – нетерпеливо спросила Гортензия, не в силах привыкнуть к многословным намекам Одилия.

– Да, – ответил он, и впервые за целую вечность в его голосе прозвучали радостные нотки, – вполне определенное. И всем вам известное. Старый курган между Зеленым Логом и Сверлянкой – речушкой, что течет вдоль лугов Краппа.

При этих словах остальные сразу подумали о выветрившихся гранитных блоках, сложенных в мощный стол под большим дубом на берегу реки. Огромный камень покоился на четырех валунах поменьше, и бойкие квенделята любили лазить по мшистой плите, пока их родители гуляли с друзьями вдоль Сверлянки. Никто не задумывался, кто и когда положил камни в этом тихом уголке. Доставить их туда, вероятно, стоило огромных усилий, а память о том, кто, возможно, был там похоронен, растворилась во тьме давно минувших веков.