Сумрачный лес

– Могила! Точно могила, – первым нарушил молчание Биттерлинг, выглянув из-за спины Гортензии и Одилия, чтобы посмотреть на огромный камень. – А значит, и остальные плиты – могильные. В эту знаменательную ночь нам сопутствует удача, она-то и привела нас в этот склеп. Даже не представляю, как это растолковать! – вздрогнув, заключил он.

Гортензия подняла взгляд и попыталась прочитать по выражению лица старика Пфиффера, что он думает об этой находке. Одилий осматривался настороженно и мрачно, его губы беззвучно шевелились, словно он пытался расшифровать странную надпись.

– Кто там может лежать? – шепотом спросила Гортензия, высказав то, что интересовало всех. – Для квенделя могила великовата. Этот камень наверняка древний, как и все в этом зловещем месте, но разве кто-то слышал о подземных гробницах в Холмогорье? О них нет упоминаний даже в древних летописях, да и письмена эти совсем не похожи на наши.

Она взяла Карлмана за руку, и остальные невольно встали теснее. Круг света уменьшился, а позади на стене выросли тени, как будто тот, кто покоился у их ног, восстал из забытой могилы, обернувшись многоголовым, бесформенным существом.

Не испугавшись мрачного склепа, Пфиффер хладнокровно поднял фонарь высоко над головой.

– Послушайте, давайте уйдем отсюда! – протянул Звентибольд, не теряя надежды отговорить старика от дальнейших изысканий. – Одилий, вы обещали, что мы тут не задержимся. Сами говорили, что свечи вот-вот догорят! Давайте вернемся в первый коридор, оттуда, по сравнению с этой черной дырой, так и веет дружелюбием. А здесь что-то не так… Будто могильный холод тянется к самому сердцу!

Одилий лишь рассеянно кивнул, и надежда Звентибольда угасла, когда старик, вместо того чтобы вернуться к двери, двинулся дальше.

– Одилий! – отчаянно шепнул ему вслед Звентибольд.

– Может быть, мне удастся выяснить, что это за место… Вот только гляну краем глаза, – услышал он в ответ.

Одилий шагнул к двум ближайшим могильным плитам и осветил их. Квендели волей-неволей последовали за ним, стараясь держаться поближе к старику и не отходить друг от друга.

Гортензия тоже держала фонарь повыше и с тревогой вглядывалась во все, что ненадолго возникало из темноты. Слабый отблеск ее фонаря упал на четыре расположенные в ряд могилы, а за ними на расстоянии, похоже, было еще три. Что ж, они попали либо на подземное кладбище, либо в склеп. Вероятно, перед ними были могилы целого клана.

Одилий решительно направился к трем плитам, расположенным в стороне. Он обогнал спутников и первым увидел, что за ними темнеет еще одна стена. Средняя гробница отличалась от остальных. В темноте ее было трудно рассмотреть в деталях, но казалось, что она поджидает приближающегося квенделя, будто затаившийся зверь. Не плоская, не врытая в землю, а мощная и вознесенная, плита покоилась на огромном каменном валуне, стоявшем на трехъярусном постаменте.

– Здесь комната заканчивается, – сообщил старик Пфиффер, остановившись перед возвышающейся гробницей. – Я только рассмотрю вот эту плиту поближе, и мы повернем обратно.

«Какая большая плита», – подумал Карлман, подойдя ближе вместе с Гортензией и Звентибольдом. Ему вдруг стало страшно, как в детстве, когда он оставался ночью в комнате один, а в голове роились призраки.

Здесь наверняка лежал кто-то важный, и Гортензия снова задумалась, к какому неизвестному народу принадлежали мертвецы, похороненные так глубоко под землей. Квенделей во всем Холмогорье не хоронили в таких обширных склепах и на такой глубине.

Пока остальные робко держались на расстоянии, Одилий с трудом поднялся по высоким ступеням и, добравшись до вершины, склонился над широким надгробием. В тот миг, когда он собрался его осветить, Биттерлинг издал странный звук, напоминавший хриплое кваканье.

– Кхм… – откашлялся он, чувствуя, что голос грозит его подвести. – Одилий, у вас за спиной что-то стоит! Черная тень!

Гортензия шумно выдохнула. Они с Одилием почти одновременно подняли фонари, причем старик повернулся так быстро, что едва не оступился. В колеблющемся свете все увидели то, что первым заметил Звентибольд.

– Еще одна дверь, – сообщила Гортензия.

– Двери нет, но есть проход в стене, – проговорил старик Пфиффер, который снова прочно стоял на верхней ступеньке, откуда ему все было прекрасно видно.

– То есть проход открыт, потому что там нет двери?.. – прошептал Звентибольд, шагнув к старику. – Уж лучше бы была, чтобы запереть все, что может за ней таиться!

Одилий осмотрел прямоугольное отверстие в стене. Оно действительно напоминало проем каменной двери, за которым начинался еще один темный до черноты туннель.

– Это и в самом деле лабиринт, – задумчиво пробормотал старик.

– Такого я не помню, – виновато сказал Карлман, как будто от него ожидали обратного. – Эппелин обязательно рассказал бы нам о подземном кладбище, если бы заметил его на карте.

Пфиффер покачал головой:

– Быть может, это место было помечено древними письменами, которые ни твой друг, ни кто-либо еще не смог бы прочитать. Возможно, даже сам старик Райцкер ничем бы нам не помог.