Сумрачный лес

– Они исчезли! – в ужасе сообщил он. – Ничего не осталось… Мы их потеряли!

– Вовсе нет, – спокойно ответил Фендель, как будто это не имело значения. – С той развилки перед камышами следов нет ни слева, ни справа, а этот волк не оставляет отпечатков.

– Тогда откуда ты знаешь, куда мы идем? Почему выбрал именно этот путь? – с горечью спросил Пирмин.

– Я их слышал. Они были напротив, – пояснил отшельник. – В камышах, где-то за этим прудом.

«Они» в его словах для Пирмина прозвучало зловеще.

– О ком ты? Что за намеки? Они – это Блоди и тот зверь?

К его облегчению, Фендель отрицательно покачал головой. Пирмину очень хотелось верить в обратное, но последующее объяснение лишь подстегнуло его страхи.

– Там был еще один ребенок. Два голоса, – проговорил Фендель. – Один принадлежал юному мистеру Кремплингу, кажется, он попал в беду. Второй тоже был детским, но звучал как…

– Как лед? – закончил Пирмин.

– Значит, ты тоже их слышал, – заметил Фендель, разглядывая спутника. – Что именно?

– Как будто стихотворение, – ответил Пирмин. – Похоже на куплет песни, которую я не знаю. То есть… я никогда не слышал этих слов, но они зазвучали у меня в голове, будто я услышал их своими ушами. Страшный голос, жуткие невнятные слова. Но, как мне показалось, речь шла о том, что кто-то ищет подсказки и находит всех, кто от него прячется. Я не стал рассказывать раньше, потому что все это очень странно и ни на что не похоже, а я не хотел нас задерживать. Ты знаешь, кто говорил и что означают эти стихи?

– В самом деле, есть такая старая песня, – удивленно сказал Фендель. – Весьма древняя… Я не слышал ее целую вечность и уже почти забыл. «Всех следов не перечесть, знает он, как их прочесть»… О да…

Фендель замолк и покачал головой, словно осуждая собственную болтливость.

– Надо идти. – Он указал факелом на ветви ивы. – Призрак или нет, он вполне может и дальше следовать за нами.

Пирмин вздрогнул, но ничего не сказал, потому что Фен-дель уже отвернулся и зашагал к преграде. Они по очереди перебрались через засохший куст и увидели, что тропинка резко изогнулась влево. Фендель погрузился в белую пелену, клубящуюся между стенами камыша, словно дым от костра, в который бросили охапку мокрой листвы.

– Ты знаешь, кто там с Блоди? – повторил Пирмин важный для него вопрос, торопясь нагнать Фенделя.

– Может быть, все возможно, – послышался ответ, смутный, как окружающий туман. – Кажется, я слышал этот голос раньше, вместе с Эстигеном Трутовиком. Да, вместе с ним… Очень, очень давно… Но сейчас его голос холоден как лед.

Эта речь показалась Пирмину полной бессмыслицей. При чем здесь Эстиген Трутовик? Он исчез в Сумрачном лесу еще двести лет назад, так что Фендель мог слышать его голос, только выпивая лишнего в таверне. Впрочем, отшельник частенько бормотал о предках что-то маловразумительное.

– В шуме или в тишине, – снова неясно пробормотал тот.

Вскоре они подошли к берегу болота с той стороны, где, по расчетам Фенделя, исчез след Блоди. От опрокинутого ивового ствола тропа вела влево вкруговую. То тут, то там высокие камыши вставали сплошной стеной, закрывая обзор. Пирмин вздрагивал при каждом малейшем звуке и тревожно оглядывался через плечо. Туман сразу плотно смыкался за их спинами, и квендель подумал, что кто-нибудь, ступая совершенно бесшумно, вполне может следовать за ними. Но вот Фендель остановился и посмотрел на заросли по левую руку.

– Должно быть, они стояли здесь, когда я их слышал, – заявил он.

– Точно? – спросил Кремплинг, тут же поняв, что задавать такие вопросы бессмысленно.

Но Фендель лишь рассеянно кивнул.

Казалось, его внимание занято чем-то другим. Он сделал несколько шагов по грязи, захлюпавшей под его ногами, затем ухватил факел одной рукой и раздвинул посохом камыши, чтобы заглянуть в образовавшуюся щель. Там он не увидел ничего, кроме стеблей и листьев. Вернувшись на тропу, Фендель сделал еще несколько шагов и снова раздвинул заросли. Пирмин, не отходя от спутника, пристально вглядывался в открывавшиеся проемы. Очевидно, отшельник надеялся обнаружить какой-нибудь след.

В третий раз, когда оба квенделя забрались в прибрежный ил так далеко, что вода уже лениво плескалась у щиколоток, впереди что-то мелькнуло. Фендель нагнулся и обеими руками раздвинул камыши, топорщившиеся как шубки соболей. Над черной водой торчал большой камень. С тропинки он был скрыт камышами, хотя за ними, если бы не туман, открывался широкий вид на болотное озерцо.

Камень был приплюснут сверху, и на нем, будто на тарелке, что-то лежало.

Фендель молча протянул Кремплингу свой посох, дотянулся до лежащей на камне штуковины и поднял ее. Судя по всему, это был всего лишь странно изогнутый корень дерева, однако отшельник глубоко вздохнул, а лицо его выразило одновременно испуг и печальную уверенность. Кремплинга отчего-то охватил ужас.

– Что это? Что это, Фендель? – спросил он и снова посмотрел на сухой корень, который отшельник крутил и вертел в руках, словно нашел особенно редкий гриб.

– Мандрагора, – пробормотал Фендель.