Сумрак

"И когда ты закончишь со мной, — выдохнул он мне в рот, — ты сможешь первой уйти от того, что все равно никогда не случится. Ты можешь сделать это со мной. Не играй с его сердцем. Используй меня".

Я буду главной, потому что я никогда не полюблю Деймона.

Я никогда не буду сломлена.

"Я хороший", — прошептал он, не сводя с меня глаз. "Я действительно хороший, Эмери, и я сделаю так, что это того стоит, и избавлю тебя от его боли. Если только ты бросишь сейчас".

Я положила руки ему на грудь, представляя, как это будет.

Каково это — чувствовать его на себе.

Каково это — целовать его рот.

Я думала о том, на что это было бы похоже… на мгновение.

А потом я долго и внимательно моргала, прочищая горло.

Он был хорош. Я бы признала это. Неудивительно, что он получил столько задниц, сколько получил, потому что если кому-то нужен был только секс, Деймон Торренс был талантлив в манипулировании чьим-то сознанием. Надеть на чьи-то глаза нужные очки, чтобы заставить их видеть мир так, как он хотел, чтобы они его видели.

Боже, помоги женщине, которая влюбилась в него.

Я была искушена. Я устала от себя, и это было заманчиво — перспектива хоть на одну ночь перестать быть собой.

Но Уиллу нравилась Эм. Я бы предпочла жить в этом воспоминании о кинотеатре вечно, чем когда-либо создавать еще одно с кем-то другим.

Я оттолкнула Деймона. "И ты называешь себя его другом".

Он замер, на мгновение замешкавшись, но потом засмеялся, приходя в себя. "Его лучшим другом", — заметил он. "Может быть, он послал меня, чтобы проверить тебя".

Я закатила глаза, обернула полотенце вокруг себя и выключила воду.

"А может, и нет", — сказал он, и я посмотрела на него, чтобы увидеть, как его глаза медленно опускаются по моему телу. "Тебе бы это понравилось, знаешь? Я думаю, мне бы понравилось, вообще-то. Это точно не было бы рутиной".

Козел.

"Убирайся", — сказала я.

Он кивнул, поворачиваясь. "Ну, я пытался". А потом он снова посмотрел на меня через плечо. "Уилл видел синяки?"

Я напряглась.

"Будь готова к тому, что произойдет, когда он это сделает", — предупредил он. "И что с ним может случиться, если он пойдет против копа".

Он вышел, а я стояла там, мои плечи медленно опускались под тяжестью его слов.

Уилл никогда не увидит синяков.

…

Луна висела низко, заливая кухню единственным светом, пока я разгружала посудомоечную машину. Я складывала стаканы и сортировала столовое серебро, отказываясь смотреть на часы, которые трубили на стене, маятник внутри них отбивал секунды.

"Тебе пора в постель", — сказал голос.

Я запнулась, услышав позади себя Мартина.

Он подошел ко мне и протянул руку вниз, взяв пару тарелок из посудомоечной машины и передав их мне.

Я взяла их, напрягаясь. "Я сделаю это после этого", — пробормотала я. "Обещаю".

Я повернулась и поставила тарелки в шкаф, ожидая его поведения. Всегда жду.

"У тебя хорошие оценки", — сказал он мне вместо этого. "И беседка идет полным ходом. Люди делают мне комплименты".

Он загрузил грязную миску и вилку в посудомоечную машину, а я вымыла раковину и вытерла столешницу.

"У тебя еще есть год, чтобы начать подавать документы, но я постараюсь помочь с тем, куда ты захочешь поступить в колледж", — сказал он. "Хорошо?"

Я моргнула от внезапного жжения в глазах и кивнула. Иногда такое настроение было труднее пережить, чем насилие.

Я вытерла плиту, положила ложку на место и ждала, когда он уйдет.

Но потом я почувствовала, как его пальцы коснулись моих волос, и остановилась, стоя на месте, но не глядя на него.

"Мне жаль, понимаешь?" — задыхался он, и я слышала слезы в его горле.

Я сжала челюсти, пытаясь держать себя в руках.

"Я действительно люблю тебя, Эмми". Он сделал паузу. "Вот почему я хочу, чтобы ты поехала. Ты будешь единственной вещью в этой семье, которая не является гребаным провалом".

Я закрыла глаза.

Пожалуйста, просто уходи. Пожалуйста.

"Это просто накапливается, — объяснил он мне сзади, — весь день, каждый день, пока я не перестаю видеть, путаюсь, слепну и готов выпрыгнуть из кожи. Как будто я не могу это остановить".

А когда он приходит домой, он срывает злость на мне, потому что я не рассказываю и не убегаю.

"Я даже не знаю, что делаю, когда делаю это", — бормочет он. "Я просто не могу остановиться".

Слеза скатилась по моей щеке, но я не издала ни звука.

"Ты знаешь, что это не я", — сказал он. "Верно?"

Я кивнула, заканчивая с плитой.

"Помнишь, как я разрешал тебе ездить на переднем сиденье?" — сказал он, немного смеясь. "Хотя мама говорила, что ты слишком маленькая, и я ждал, пока мы выедем на дорогу, а потом позволял тебе забраться на переднее сиденье?"

Я принужденно рассмеялась. "Да". Я посмотрела на него через плечо. "До тех пор, пока я обещала не говорить маме, что ты устраивал ночные казино в подвале, пока они были в Филадельфии в тот раз".

Он рассмеялся. "Странно, что тот, кто любил нарушать правила, стал офицером полиции?"

"Нет", — сказал я ему. "Из них получаются лучшие полицейские. Они знают все уловки".

Он усмехнулся. "Верно."