Sunbeam (СИ)

========== Вечность - ничто, если тебя не будет рядом. ==========

Joseph Jonas as Adam Savoldi

Ashley Greene as Victoria Leone

Пылающий диск весеннего солнца спешил к горизонту, окрашивая в бледно-желтый цвет темные края туч, висевших над Вольтеррой вот уже который час. Легко, свободно и непринужденно скользил между старинными зданиями ветер, пропитанный приближающимся дождем, а где-то вдалеке раздался приглушенный раскат грома.

Юноша, быстро идущий по мощеным камнем улицам, боязливо оглянулся назад и ускорил шаг. Его лицо было скрыто капюшоном черного плаща, а ровная, словно струна, спина выдавала сильное напряжение. Он скользнул под арку, ведущую на площадь, и крепко сжал зубы, боясь, что выглянут клыки. В ноздри с новой силой ударил прохладный воздух, который наполнился запахом молодой крови. Сделав несколько торопливых шагов, он заметил за фонтаном юную девушку, которая отчаянно пыталась стереть салфеткой кровь с разбитой коленки.

«Нельзя! Нельзя! Нельзя!» – словно мантру, повторял он, продолжая идти к городским воротам, которые сохранились по сегодняшний день, и прижал ладонь ко рту и носу, в надежде избавиться от такого притягательного и дурманящего запаха. По мере удаления молодого человека, аромат терял свою резкость, уносимый ветром. Дорога казалась бесконечной, но юноша продолжал идти вперед, полностью уверенный не только в своем маршруте, но и в его цели.

Старинные улицы пустели, оставляя лишь пыль, гонимую потоками холодного воздуха, а он все шел. Ветер смахнул с головы юноши капюшон, и, если бы на пустынной улице была хотя бы одна живая душа, она смогла бы увидеть его бледное лицо, пронзительные холодные глаза цвета коньяка, пухлые, также бледные губы и черные густые волосы, которые никогда не были покорны своему хозяину: ни сейчас, ни при жизни.

«Можно», – брюнет вновь накинул капюшон и побежал. Быстро, словно мчится ветер по автостраде. Скорость, дюжая сила, чуткий слух – преимущества таких, как он. Таких же неживых, но и не мертвых. Живых мертвецов. Он выбежал за пределы Вольтерры, направляясь в лес. Быстрее и быстрее, до разыгравшейся стихии. Оказавшись под защитой высоких деревьев, он остановился и прислушался. Слух юноши вылавливал каждую мелочь, но ему нужна была тишина ее сердца.

Он сделал боязливый шаг вперед, наступив мыском ботинка на сухую ветку, которая тут же хрустнула. Звук, казалось, наполнил все пространство вокруг него, растекаясь раскаленной лавой, и молодой человек вздрогнул. Тихо, неуверенно и медленно он двинулся в чащу, лелея мечту о том, что она снова выйдет на охоту, обнажат свои клыки, перегрызая артерии зверушек.

Он никогда не понимал таких, как она. Не понимал он, не понимал и клан, к которому он принадлежал. Вампиры клана Леоне не позволяли себе убивать людей, высасывая кровь животных, чтобы поддержать в себе силу и жизнь. Они же, Савольди, признавали лишь сладкую кровь людей, что бежит по их жилам, теплую, густую, которая насыщает и утоляет дикий огонь в горле. Два клана, два разных мира, которые не могут найти точек пересечения, две «семьи», которые шесть веков ведут холодную войну.

Молодой человек остановился у высокого дерева и подпрыгнул, ухватившись руками за толстую ветку, которая еще не успела намокнуть. Еще секунда, и брюнет ловко забрался на ветку, садясь на корточки, и ухватился рукой за ствол. Его чувства обострились до предела, капли дождя гулом отзывались в голове, а раскаты грома оглушали.

Среди множества звуков он отчетливо услышал ее… Она ступала практически бесшумно, грациозно минуя ветки и кусты. Она двигалась к нему, в чащу, желая утолить свой голод. Наконец, с высоты своего убежища молодой человек смог увидеть ее: прекрасную Викторию Леоне, дочь главы клана Леоне. Темные волосы цвета горького шоколада намокли и неаккуратно спадали на бледное лицо и хрупкие плечи, глаза, цвет которых он так страстно жаждал узнать, смотрели внимательно, а пухлые губы чуть подрагивали.

О Боги, как же брюнет хотел прикоснуться к этим губам. Не важно, что он не сможет ощутить их вкус и тепло, она так же мертва и холодна – они в одной упряжке. Она застыла, вслушиваясь в звуки леса, которые были ничтожны для смертных, но так значимы для них. Для них… Для порождений ночи, которых боится весь род людской, словно боится огня. А они, они тоже когда-то дышали, их сердце билось, а по венам бежала горячая кровь.

Он знал, что не издает никакого лишнего шума, но все равно боялся, не смея даже моргнуть. Все это было неправильно, она не та, с которой он сможет когда-либо быть. Леоне и Савольди слишком далеко зашли в своей молчаливой беспрестанной борьбе. Но и это не являло собой самое страшное, гораздо ужаснее было кровосмешение, порочащая связь с представителем другого клана, за что следовала неминуемая смерть. Чистильщики – еще один вампирский клан – не щадили никого, посмевшего нарушить древнее правило. А он был готов.