Супер сайз. Двойной удар

– Да, трудовой договор я подписывала в твердом уме и здравой памяти,– кивнула я, очень сомневаясь, на самом деле, что так оно и было.– Я предъявлю вам больничный, как только смогу приступить к своим обязанностям вновь.

– Ну, удачи тогда. Кстати, автобусы в поселок ходят регулярно, два раза в день. В семь утра и в десять вечера. Они развозят прислугу. Тут живут люди не пользующиеся общественным транспортом. Остановка за территорией поселка. Так что, гулять вам сегодня придется долго. Ну, хоть воздухом надышитесь. Он тут целебный, боровой. Сосны, ели – чудо как хорош. Адьес, – хмыкнул Мамонт и пошел к лестнице, весело напевая. Мне захотелось взвыть и кинуть в нахала чем нибудь тяжелым. Дети уставились на меня как-то совсем недобро.

Я распрямила спину, сделала шаг к двери, но остановилась, потому что телефон в сумке вдруг ожил. Как то уж совсем не вовремя разразился моей любимой мелодией.

– Гадкий рингтон,– не преминул заметить начальничек, притормаживая на первой ступеньке.– Смените.

– Ага. Бегу и падаю,– под нос пробухтела я, роясь в торбе в поисках источника звука. Наконец уцепила пальцами вибрирующий мобильник.

– Кошкина Прасковья Леонидовна? – впился мне в ухо слишком официальный мужской бас.

– Да,– пискнула, понимая что ничего хорошего этот звонок мне не сулит. Прямо почувствовала своей пышной мадам сижу приближение брутальных проблемс. – Это я.

– Майор полиции, Ольшанский,– представился собеседник, а у меня ноги стали ватными.– Квартира по адресу… Вам принадлежала? Прасковья Леонидовна, вы меня слышите?

– Да, почему вы говорите о моем доме в прошедшем времени? – просипела я в трубку.

– Я думаю вам надо приехать в отделение. Тем более, что вопросов масса,– хрюкнула трубка.– Адрес…

– Что с моей квартирой? – больше не сдерживаясь проорала я.– Какой к черту адрес?

– Случился пожар. Квартира выгорела. Я понимаю ваши…

Дальше я не слушала, обвалилась на пол и зарыдала в голос, даже не сопротивляясь тому, что сильная мужская рука вырвала у меня из руки телефон. Уткнулась носом в свои колени и начала раскачиваться из стороны в сторону.

– Мам, не плачь, – тонкие детские ручонки обвили мои плечи.– Мамочка. Так мы что, остаемся. Дядя Хлебушек сказал, правда сначала он нехорошее слово сказал, а потом…

Мамонт отрывисто разговаривал по моему телефону. Но суть уловить я не могла. Зато мне вдруг стало странно спокойно. От этого чертяки шла такая волна уверенности, что я даже плакать перестала.

– Мы приедем завтра. И боже тебя упаси, майор меня расстроить,– рявкнул Мамонт, и вернул мне телефон.– Похоже, плюшка, придется нам терпеть друг друга. Не могу же я выкинуть оменов на улицу, только потому, что их мать такая самоуверенная тупица. А вы чего встали? – повернулся он к притихшим близнецам.– Быстро пошли собираться. В школу поедете.

– А мама нам разрешила сегодня прогулять,– улыбнулась хитро Варюшка и захлопала ресничками, в надежде растопить ледяное сердце огра.

– Пойдем, Варь. Пойдем, портфели собирать. Не тупи,– дернул ее за локоть Вовочка. Надо же, когда это он стал таким покладистым.

– Ты дурак?

– Сама дура,– рявкнул мальчик. Боже, как быстро он перенял от мерзавца его черты.

Я проводила взглядом детей и попыталась подняться на ноги. Чертово платье задралось до самых бедер, впилось в кожу пайетками. Господи, все мои вещи сгорели. Теперь мне придется ходить в этом до первой зарплаты? Я не переживу. Встать не получилось. Я перевернулась на карачки, став похожей на синего кита выброшенного на берег. Платье на моем толстом теле перекрутилось, спеленав словно сумасшедшую в дурдоме. Мерзкие пайетки застряли в щелях между паркетом намертво. Чертовы пайетки, чертов мужлан, чертов пожар. Заскулила от злости, застыв в коленно – локтевой позе.

– Тебе идет синий цвет,– задумчиво сказал мамонт, который даже руки мне не подал, хотя видел, как я корячусь, пытаясь встать. Обошел по кругу, наслаждаясь моим положением, судя по гробовому молчанию.

– Помогите мне встать,– прохрипела я, подыхая со стыда.– Я застряла.

– Параша, мать твою, сейчас. Да что ж ты за наказание господне? – мужские руки ухватили меня за ягодицы и дернули на себя, словно гигантскую репку. Я всхлипнула, раздался треск ткани.

– А за плечи нельзя взяться? – ехидно поинтересовалась я. Седов не ответил, чертыхнулся и снова дернул меня на себя, вцепившись в мою многострадальную задницу. Раз, второй, третий.

– Сейчас, сейчас. Еще немного потерпи, детка, о даааа, наконец то – взревел мамонт. Я вдруг почувствовала, что взлетаю. Телу стало как – то уж слишком свободно. Врезалась пятой точкой в каменное тело, находящееся позади. Седов всхлипнул и снова дернул меня на себя.

– Глебушка,– я увидела входящую в холл Альфредовну, которая вдруг покраснела и белкой метнулась обратно в недра дома, выкрикнув «Простите»

Что это с ней?

Осознание начало толчками проникать в мой несчастный мозг, когда я увидела синее нечто, расплывающееся по полу. Платье. А я значит… Оооо