Супер сайз. Двойной удар

– Плюшка, мне идет синее платье? – проорал Мамонт, словно черт из табакерки появившийся на вершине кремового безумия. Я зажала ладонью рот, с трудом сдерживая огненные слезы, рвущие горло истерическим смехом. Седов в дурацком, расшитым синими пайетками платье, казался еще более огромным, страшным, бородатым. Моим. Я смотрела на детей, скачущих вокруг торта. Интересно, когда они успели телепортироваться туда так быстро? На Зайку, стоящую возле грузовичка, на Альбертовну и Борисыча, как – то слишком уж крепко обнявшихся и думала, что сошла с ума, и что это просто сон. И до одури боялась, что это так и есть.

– Ты простишь меня, Параша? – проорал Глеб.– Нет, не так. Подожди. Этот дурацкий торт мне мал.

– Дурак,– по-идиотски икнула я и с силой захлопнула окно. Бросилась к двери, совсем не думая, что на мне не какой – то глупый фартук, и что выгляжу я как замухрышка. Слетела по ступеням, боясь, что во дворе не окажется никого. Распахнула подъездную дверь и сразу же впечаталась в каменное тело того, без которого оказывается не могу жить.

– Я испугался, что ты меня не простила,– прошептал он, вжав меня в себя с такой силой, что стало нечем дышать.– Ты чего?

– Это платье такое колючее,– всхлипнула я, счастливо улыбаясь.– Как ты нас нашел? Зайка?

– Не только,– уклончиво ответил мой любимый мамонт, покосившись на весьма довольных, но странно тихих близнецов.

– Предатели, счастливо улыбнулась я и разочарованно застонала. Потому что объятия Глеба ослабли, а потом…

– Прасковья, я больше не хочу быть свободным.

Господи, что это с ним? Лицо закаменело, и глаза сузились.

– А чего ты хочешь? – мой шепот повис в воздухе.

– Я хочу пройти с тобой весь путь от начала и до конца. Хочу в этот раз вкусить все прелести подготовки к отцовству и еще, я хочу быть с тобой и моими детьми. Ты выйдешь за меня? – прохрипел великан в синем платье.

– Только на колено не вставай,– обморочно простонала я, представив эту картинку.– Я согласна, если ты переоденешься как можно скорее.

– Как вы только носите эту гадость,– улыбнулся МОЙ мужчина.– Дует же со всех сторон. Я переоденусь. Негоже отцу четырех детей разгуливать трансвеститом. Что люди то подумают? Я люблю тебя Параша. Она согласна!– проорал Глеб, повернувшись к притихшим родственничкам. – Слышали, а вы говорили… Это моя девочка.

Тяжелая рука легла на мой живот, и у меня словно ток прошел по всему телу.

– И мои новые Омены,– прошептал мамонт куда – то мне в пупок.

Эпилог

Варюшка

Странные взрослые. Мнутся стоят. А то мы давно не поняли, что Хлебушек папа наш. Конечно, они будут счастливы. Если Вовка снова не подорвет пол дома как на свадьбе родителей и не пришаманит к коляске наших сестренок какой-нибудь двигатель, работающий на жидком плутонии. Но это же потом будет. А сейчас…

– Что это?

– Пони. Все девочки же любят этих розовых уродцев,– хмыкнул Хлебушек.– Ты ведь будешь мне косички плести в бороде?

– С чего бы это?

– Ты чего, не хочешь быть парикмахером?

Странный у нас папа. Видимо слишком сильно его тряхануло, когда мама сбежала. Вот и поплыл мозгом. Когда он звал нас исчадьями было веселее.

– Я хочу быть патологоанатомом,– совершенно серьезно ответила я, не сводя глаз с лица папы Хлебушка, который схватился за сердце, что – то нащупал, задумчиво залез в карман и достал небольшой кулон в форме божьей коровки на порванной цепочке. Барабон тут же заинтересованно выглянул из – под моей куртки.

– О, супер. Это же мне дедушка подарил. Там был кусочек бумаги с цифрами…

– Что? Господи. Так это же… Его искали,– потер переносицу папа.

– Да и пофиг. Его все равно Барабон сожрал,– хихикнула я, глядя как Хлебушек трет переносицу. Когда-нибудь, совсем скоро, я расскажу ему, что запомнила все цифры. Но не сейчас. Сейчас у них с мамой есть гораздо более важные дела.

Вовочка

И ничего я не подорвал пол дома. Трещина просто в стене появилась, но папе архитектор сказал, что не страшная.

Папа Глеб отдал мне под опыты целый домик для гостей. Мы с ним сейчас там такую штуку конструируем… Не расскажу, короче. Но это будет нечто.

А еще, мы теперь в другой школе учимся, ждем сестренок, которые скоро родятся. И самое главное – у нас есть папа. Настоящий, слегка сумасшедший, но самый лучший. И его нельзя ни на минуту оставить возле стола с пробирками. – Папа Хлебушкек, сейчас рванет! Шухер!

Глеб и Прасковья

– Глеб, кажется начинается.

Живот скручивает первая схватка, от которой в глазах летят цветные искры.

– Что? – в глазах моего любимого мужа паника. Огромный, похожий на мамонта мужик хаотично мечется по комнате. Интересно, где он взял туристический рюкзак из прошлого и теперь запихивает в этого зеленого монстра Варюшкины колготки, невесть откуда взявшийся ведерный кипятильник и корзину для использованных памперсов. И это при условии, что «тревожный чемоданчик» давно собран и ждет своего часа в холле дома, превратившегося в детский мир.

– Ой,– сгибаюсь, хватая ртом воздух.– Глеб, пожалуйста, позови кого нибудь. Потому что еще немного, и роды придется принимать тебе. Наши девочки хотят увидеть мир.