Супер сайз. Двойной удар

– Умоляю как угодно. Хоть Даздрапермой, только не это идиотское имя,– в стиле Мамонта прорычала я, загибаясь от злости на весь мир, смешанной со стыдом за грубость.

– Простите. Это сто процентная беременность, гонадотропин зашкаливает,– улыбнулся доктор, а мне захотелось стереть эту его ухмылку.– Поздравляю. Думаю стоит…

– Не стоит, я хочу аборт. Срок маленький. Вы же можете…? Как там это? Укол какой – то, или вакуум?– слова слетели с моих губ так равнодушно, что я сама испугалась своей холодности.

– Могу, конечно. Но может подумаешь? Не простишь ведь потом, – перестал улыбаться Борисыч, за что я прониклась к нему острой благодарностью.

– Я все решила. Одна я не вытяну, Глебу мы не нужны.

– Это он тебе сказал?

– Слушайте, если не вы, то я пойду к другому врачу,– зло процедила я, сморгнув предательские проклятые слезы.

– Ну, раз так. Сейчас пройдешь анализы, сделаешь аллерготесты и после вернешься. Сделаем УЗИ, чтобы исключить возможность осложнений. И еще, на твоем месте я бы сообщил папаше…

– Вы не на моем месте,– прорыдала я, сползая на пол. Истерика скрутила меня, выбивая последний воздух из легких. – Отстаньте от меня все. Это моя жизнь. Не лезьте.

– Ну, она в данный момент не только твоя,– услышала я словно сквозь вату ,справедливые в сущности, слова врача.

Глава 20

Глеб Седов

Чертова старая проныра, с загадками своими. Фея крестная, мать ее за ногу. Я чуть не лишился разума, пока Мишаня лавировал в пробках стоящих, казалось, намертво.

– Получишь прибавку к зарплате, потомок Копперфильда,– прорычал я, борясь со странной тошнотой и одновременным желанием сожрать что нибудь гадкое, вредное и пожирнее.– Если доставишь меня по адресу в ближайший…

– Шеф, вы же поняли, что это адрес вашего мед центра? – в голосе Михаила я не услышал издевки, но мне стало от чего – то жутко обидно. Хотя, от стресса и не такое случается. А я сейчас постоянно живу поджав все сфинктеры. Конечно я не понял, что это адрес больнички Борисыча. Я вообще сейчас слабо соображаю от страха. Альбертовна, не склонная к истерикам, так голосила в трубку. А это жу-жу не спроста. И единственное, что я понял из потока ее сознания, это то, что я могу потерять то, чего еще даже не обрел. Как в сказке, короче, что ни дальше, то страшнее. Но не признаваться же в своем безумии холопу – кучеру, мать его за ногу.

– Нет, блин. Я думал мы едем в гости к маленькой фее на чаепитие, – заорал я, словно ужаленный, по-детски подскакивая на сиденьи от нетерпения.– Рули давай, сказочник. Через полчаса если на месте не будем я преврачу тебя в тыкву. Или превращу, как правильно то, блин? Ты торт заказал?

– Да шеф, сделают в кратчайшие сроки, – отрапортовал водитель, ожесточенно вертя руль.

– С розочками?

– Да, с розочками и какой – то еще фигней,– теперь он точно смеется. Я поборол желание хлюпнуть носом от обиды и уставился в окно. Да что со мной такое? Я же брутальный мужик, бородатый, волосатый, а чувствую себя как институтка на первом балу.

Мишаня совершил волшебство. Через полчаса мы свистя всеми шинами влетели на парковку мед центра, который я когда – то построил для Борисыча. Да, я умею быть душкой. Хотя, я ему обязан по гроб жизни. Они с Альбертовной буквально меня вытащили из кошмара в котором я жил. А жил ли? Я и детей не хотел именно потому, что боялся, что стану таким, как моя биологическая мать. Что не смогу дать им именно того, что так нужно для того, чтобы стать нормальными людьми. Не такими, как я. Что же изменилось?

Я замер на сиденьи, абсолютно ясно осознав, что если сейчас я войду в двери клиники, то уже ничего не будет как прежде.

– Шеф, вы вроде спешили? – хмыкнул Мишаня.

– Я не знаю, как лучше,– прохрипел , борясь с головокружением. Ну зачем мне эта головная боль. Я же хорошо жил, пока не решил просто поразвлечься. Хотел согнуть лохушку в бараний рог, а получилось…– Знаешь, домой меня отвези. Так лучше. Правильнее.

– Альбертовна меня убьет,– боится поганец. Не меня, а старую тетку. Черт бы их всех побрал.– И это, Глеб Егорович, позиция страуса не всегда правильна. Задница не защищена, пока голова в песке.

– Шшшшшто? – я аж со свистом начал издавать звуки.– Ты меня учить вздумал? Ты, меня? Философ комнатный, блин. Хрен тебе, а не премия. И вообще, завтра за расчетом.

– Ну и, пожалуйста, – фыркнул мерзавец, – я и сам не хочу работать на самодура.

Я вывалился из машины в состоянии близком к перевоплощению в зеленого Халка, готового убивать, рвать, метать. Не помню, как оказался возле кабинета Борисыча. Перед глазами мотылялась алая пелена, руки тряслись, словно у запойного ханыги. Ввалился без стука в пенаты доктора, который всю мою жизнь решал проблемы подросшего мальчика Глеба и почувствовал себя маленьким, и вот сейчас страшный дядька будет зашивать щеку, разодранную в уличной драке.

– Ты опоздал, Глеб,– Борисыч, стоящий возле окна даже в мою сторону не повернулся. Мне показалось, что меня перевернули, ухватили за ноги и хорошенько встряхнули.– Промохал все, за что стоило держаться зубами.

– Они живы? Черт, Прасковья и мои дети… Что с ними?