Суперинтендант и его заботы

Госпожа Редфилд вдруг поняла, что не знает, какой сегодня день недели, и более того, какое число. По спине пробежал морозный холодок.

Она обозвала себя старой вороной, щёлкнула пальцами, создавая магический обогрев, потом подумала и бросила то же заклинание на Пьетро.

– Спасибо, синьора, – тихо сказал он.

Гондола плыла. Лавиния разглядывала город вокруг и думала о том, что сегодня впервые её магия не давала сбоев, несмотря на текучую воду вокруг. Интересно, что бы это значило? Она привыкает к Венеции, Венеция готова её принять? Или магический резерв отреагировал на очередную стрессовую ситуацию и сделал рывок? Или она попросту вот так стареет?

Странно это всё…

Они свернули направо, ещё раз направо, и оказались в знакомом Rio della Veste. Пьетро накинул канат на бело-зелёный столбик и выпрыгнул на ступени.

– Синьора… – он подал руку пассажирке. – Я буду нужен вам завтра?

– Пока не знаю, – покачала Лавиния головой. – Вот, возьми оплату за сегодня, и дай сведения, как с тобой связаться.

Молодой человек взвесил на руке бархатный мешочек и довольно ухмыльнулся.

Марджори, звезда среди секретарей, ждала госпожу Редфилд в гостиной.

Когда коммандер вошла, Марджори попыталась ногой задвинуть под журнальный столик объёмистый чемодан, но не преуспела.

– Ты голодная? – спросила она заботливо.

Лавиния прислушалась к себе.

– Кажется, да. Да, очень! Но выйти в город за ужином не в состоянии. Я, пожалуй, посижу чуть-чуть и отдохну, только руки вымою. А там посмотрим.

Когда, с чистыми руками и слегка освежённая, она вернулась в гостиную, на столике возле камина был сервирован ужин: блюдо с нарезанной ветчиной, помидорами и хлебом, тарелка с сырами, бутылка вина и два бокала.

Хмыкнул, госпожа Редфилд села в кресло поближе к огню и поинтересовалась:

– Откуда?

– Зашла пообедать к твоему любимцу, Джованни, – небрежно пожала плечами Марджори. – Догадывалась, что вернёшься ты поздно и голодная, вот и попросила собрать чего-нибудь с собой.

– Ты молодец, – искренне признала Лавиния, впиваясь зубами в бутерброд. – Если не трудно, принеси ещё бокал, Джан-Марко должен появиться, и садись, выпей со мной.

Третий бокал появился на столе, секретарша разлила белое, чуть зеленоватое вино и спросила:

– Победа?

– Не знаю пока. Но мне кажется, что мы существенно продвинулись. Сейчас всё обсудим, и прости, тебе придётся записывать. Я понимаю, ты тоже устала.

– Глупости, – пожала плечами Марджори. – Я бродила по городу и тащила домой покупки, а ты гонялась за негодяями.

– Не-а, сегодня не гонялась. С одним, кажется, негодяем я разговаривала без особого успеха, а со вторым, который, кажется, к этой категории не относится, просто беседовала. И, скажу я тебе, разговор этот вымотал меня похуже иного допроса или даже боевого столкновения!

– Я, конечно, не маг… – задумчиво проговорила Марджори, глядя в огонь. – Я не маг, но мне отчего-то кажется, что иное боевое столкновение в чём-то проще такого вот разговора. Там, по крайней мере, ты точно знаешь, где враги, и почему.

Философская беседа была прервала открытием портального окна. Из сиреневого овала шагнул Джан-Марко, повёл носом, увидел еду и на какое-то время был утрачен для общества. Когда ветчина закончилась, тарелки исчезли со стола, а белое Pino Grigio сменилось пряной рубиновой Вальполичеллой, он откинулся на спинку кресла и спросил:

– Ну?

– Да, – кивнула Лавиния. – Новости есть. Для начала расскажи нам, как там Джан-Франко, и что с ним произошло, а потом поделимся информацией, кто что добыл.

– Ну, во-первых, Франко мы вытащили. Ты была совершенно права, указывая его местонахождение: сестьере Кастелло, Рио деле Горне, катер стоял прямо возле старого арсенала.

– Катер? Я видела его в гондоле!

– Катер был закрыт иллюзией, имитировал гондолу, – Торнабуони укоризненно посмотрел на Лавинию, ожидая следующей реплики, не дождался и продолжил. – Не перебивай, пожалуйста, я и сам собьюсь! Значит, нашли. На Франко навешали столько всего, что маги-медики пока не могут даже сказать, когда он придёт в себя. В лодке он был один, и вообще во всём районе на пятьсот метров вокруг не было ни одной живой души.

– А что было навешано?

– Во-первых, подчинение. Во-вторых, стирание памяти. В-третьих, заклинание правды. И всего этого им показалось мало, они его ещё и опоили какой-то гадостью! В общем, если бы ты не заметила его вовремя и не сообщила мне, мальчишка бы отбросил коньки довольно быстро. Кстати, а как это всё произошло?

– Тоже весьма странно…

Коротко рассказав о «пробке» на канале и о неожиданных умениях гондольера, Лавиния задумчиво произнесла:

– И ещё я не могу понять этого Пьетро! Он безропотно таскался со мной, помогал выяснять дорогу, разговаривал с местными и вообще… был полезен. А эта его «липучка», которую он бросил вслед лодке, я такого вообще не видела раньше. И ведь магии в нём такой минимум, что даже говорить не о чем, я проверила!

– Сколько ты ему заплатила?

– Много, – поморщилась госпожа Редфилд. – Пятьсот дукатов за шесть часов работы.

– Вот тебе и ответ. Эти ребята берут сто дукатов в час или триста – за пять часов.