Суперинтендант и его заботы

– Но деньги Пьетро получил, когда уже привёз меня сюда!

– Дорогая, – вмешалась Марджори. – Ты меня прости, но у тебя на лице написано, что ты платишь честно и не слишком скупишься.

– Вот именно, – Джан-Марко её поддержал. – А эти ребята – отличные психологи и физиономисты.

– Ну ладно, проехали… Я рада, что Франко выручили, теперь займёмся делом. Марджори, удалось ли составить график высокой воды?

В ответ женщина выложила на стол лист бумаги с разноцветными кривыми в трёхмерной сетке координат. Торнабуони проговорил заклинание, и график поднялся над листом, обрёл объём и даже, кажется, стал слегка светиться.

– Получается, что особо высокой воды следует ждать через семь дней? – спросила Лавиния, поворачивая трёхмерное изображение. – Девятнадцатого января?

– Да, в этом году раннее таяние снега, оно уже начинается, плюс лунный цикл, плюс ожидается сирокко, который погонит воду в лагуну.

– И при каком подъёме воды начинается бедствие?

– Ну, когда она поднялась на сто десять сантиметров, затапливает только самые низкие точки города. На Сан-Марко будет по колено, возле твоего любимого театра – сантиметров на сорок… Прошлый раз при такой вот сочетании факторов, – он потыкал карандашом в самую ярко-красную точку на графике; линия прогнулась и попыталась отодвинуться. – При таком сочетании факторов уровень поднялся бы на сто восемьдесят семь сантиметров, и под воду должно было уйти больше девяноста процентов города. Мы знали заранее, были готовы, и защита сработала идеально. А сейчас…

– А сейчас, если щиты нарушены, можно ждать большого плавания. Твои маги изучили нарушения?

– Да.

– И что?

– Пока, собственно говоря, {звезда} не затронута. Ни одна из рун не повреждена.

– И наша ловушка?..

– Насторожена и ждёт гостей.

– Хорошо. Хорошо, – Лавиния выдохнула, откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.

Она и сама не знала, почему так волнуется за этот совершенно чужой, несимпатичный ей город. Чужой? Прислушавшись к себе, она поняла, что это не так: Венеция начала врастать ей в душу со всеми своими каналами, дворцами, масками, гордыми горожанами и спесивыми аристократами…

– Суперинтендант передал текст легенды?

– Нет. Честно говоря, я его не видел после того, как мы расстались. Не до того было…

– Понимаю. Марджори?

– То же самое. Не видела и не разговаривала, – отрапортовала секретарша.

– Сейчас десять вечера, Кавальери должен быть в театре…

– Сегодня нет спектакля, – перебил её Джан-Марко. – Отменили «по техническим причинам». И это истинная правда: в «Ла Фениче» работают мои маги, и к завтрашнему вечеру от проклятия останется только очередная легенда. Должна остаться.

– А где суперинтендант живёт?

– Этого никто не знает.

– Даже ты?

– Даже я.

– Вот Тьма…

– Да что ты так волнуешься? Получишь свою легенду завтра, ничего от этого не изменится.

Госпожа Редфилд покачала головой:

– Если б я знала… ладно, нет – значит, нет. Просто на всё случившееся накладывается ещё и то, что видел Оттоленги, наш новоявленный вестник смерти. Ну, хорошо… Может, у Кавальери и имеется коммуникатор, но я не стану сейчас дёргать архиепископа и спрашивать номер. Поехали дальше.

– А что дальше? – Марджори поглядела на неё с некоторой насмешкой. – Это всё. Остался только твой рассказ, мы уже полностью отчитались. А ты рассказала лишь о необыкновенном гондольере.

– Вполне он обыкновенный, – буркнул Торнабуони ревниво. – Они все такие, ушлые и пройдошистые типы.

Этот выпад Лавиния проигнорировала. Подумав, она сказала:

– У меня были три встречи. Первая – с Гвискарди, и наш договор закрыт, что засвидетельствовано… не знаю кем. Высшими силами. Кстати, Джан-Марко, ты знаешь что-нибудь о секретаре монсиньора, Джакомо Вентури?

– Нет.

– Узнай.

– Ладно. Дальше?

– Вторая – с Лючиано Корнаро. Вот уж кого можно назвать пройдохой! Я убила на разговор с ним почти час, и в результате узнала только общеизвестные факты. Важными среди них мне показались три. Он наотрез отказался говорить обо всём, что находится ниже пола здания театра, – госпожа Редфилд загнула палец. – Он изгнан из кланового дома, но не исторгнут из рода, и является магом воды и специалистом по защитным сооружениям. И, наконец, мой визит взбесил Корнаро настолько, что он позвонил кому-то и велел прийти вечером после ужина, и не болтать языком. Надеюсь, ты поставил наблюдателя, и мы сможем узнать, кого же вызвал совладелец театра «Ла Фениче».

– Поставил, – кивнул Торнабуони. – Даже двух. У входа с земли и с воды.

– Хорошо.

Лавиния перевела дух и спросила у Марджори:

– А вина больше нет? Белого и холодного?

Вино нашлось, бокалы мановением пальца очистились от следов Вальполичеллы, и после первого глотка секретарша спросила с любопытством:

– Ну, а третья встреча?

– Третья… Да, это был интересный опыт.

– С кем же ты встречалась? – спросил Джан-Марко.

– Имени называть не буду, уж прости, но фигура неоднозначная. Главное же то, что лично мне он почти доказал: в дело замешаны генуэзцы.

– Почти? – подняла брови Морджори.

Лавиния взглянула на Джан-Марко: тот молчал, глядел в огонь.