Супермухи. Удивительные истории из жизни самых успешных в мире насекомых

Рассмотрим личинок мух. Они для нас примерно одинаково полезны и вредны. Личинки мух считаются наиболее важными из всех личинок насекомых из-за их способности расщеплять и перераспределять органическое вещество. Без насекомых, отложивших личинки, эти микроскопические существа слишком малы, чтобы быть съеденными позвоночными, не попали бы в пищевую цепочку. Потребляя микроорганизмы[552], насекомые сокращают разрыв в размерах, превращая эти питательные вещества в доступную пищу для рыб, птиц, рептилий, амфибий и насекомоядных млекопитающих размером с медведя. Продукты жизнедеятельности личинок обеспечивают питательными веществами организмы первого уровня пищевой сети: растения и грибы. Выше по пищевой цепочке располагаются тела личинок, куколок и взрослых мух, будучи важным источником пищи для более крупных животных.

Также рассмотрим мошек. Мошки получают золотую медаль[553] за количество особей на отдельно взятом месте, а также ими питается больше видов животных, чем любым другим водным насекомым. В водной личиночной стадии мошки – необходимый источник пищи для рыб. Становясь крылатыми взрослыми особями, они не менее важны для птиц[554]. Миллиарды мошек попадают в пищеводы морских птиц, ласточек и вьюрков. Они не так харизматичны, как другие мухи, однако с точки зрения эволюции не менее успешны, если не более, и очень важны как водные насекомые для экологии планеты. Недавнее исследование мошек в Канаде[555] выявило уровень разнообразия, который при экстраполяции на глобальную экосистему предсказывает большее разнообразие, чем для любой другой группы животных, включая знаменитых жуков.

Я воочию убедился, насколько важны летающие мошки для птиц, однажды апрельским утром в 2019 году, когда катался на велосипеде по мощеной пешеходной дорожке, окаймляющей залив Квинт озера Онтарио. Несмотря на ночные температуры, опускавшиеся почти до нуля, уже пару недель там встречались тучи мошек. Белый дождевик был просто усеян маленькими черными тельцами всякий раз, когда я проходил сквозь такое облако. В то утро прилетела огромная стая ласточек. Я видел по меньшей мере тысячу птиц на протяжении километра, покуда крутил педали. Они кружили, пикировали вниз и останавливались в нескольких сантиметрах над водой. Ласточки – насекомоядные, и при этом они не едят ни пчел, ни ос, ни жуков, ни мотыльков, ни тех, кто живет в воде. И я совершенно уверен, что там были и более крупные насекомые, вроде водных подёнок или веснянок (ни одна из них не настоящая муха). Внимание ласточек привлекли мошки. Полчища крошечных двукрылых стали пищей голодных птиц во время миграции на север. Прибытие ласточек через несколько дней после появления мошек не было случайным; так заведено уже тысячи, а возможно, и миллионы лет.

Однако я задаюсь вопросом, не теряем ли мы, в отличие от ласточек, нашу связь с насекомыми. Этот вопрос интересует все больше ученых. По мере того как человечество по всему миру становится более урбанизированным, не рискуем ли мы все окончательно отдалиться от природы и перестать получать пользу от нее? Так считает американский журналист Ричард Лув. В книге «Последнее дитя в лесах» (Last Child in the Woods), выпущенной в 2005 году и привлекшей много внимания, Лув излагает идею природодефицитного расстройства. Он указал на возможные негативные последствия для здоровья каждого человека и социальной структуры в целом, поскольку дети все больше времени проводят в городах, не бывают на природе, не контактируют с ней физически. Несколькими годами ранее американские ботаники Джеймс Вандерси и Элизабет Шусслер[556] ввели термин «растительная слепота» для обозначения утраченной связи между продуктами, которые мы едим, и культурами, которые их дают, а также отсутствия осознания того, что мы зависимы от растений. Предлагаю называть «насекомой слепотой» нашу неспособность признать незаменимую роль этих животных в нашей жизни, их услуг в качестве опылителей, звеньев пищевой сети, борцов с вредителями и уборщиков. Раз уж мы об этом заговорили, как насчет «океанской слепоты»? Большая часть человечества отдалилась от водной среды, а та обеспечивает производство более половины мирового кислорода? А поскольку океан не функционировал бы без жизни рыб, можно добавить в список «рыбную слепоту».

Полагаю, вы поняли, о чем я – о взаимозависимости. Перефразируя Джона Мьюира: «Если потянуть за один какой-то предмет в природе, обнаруживаешь, что он привязан ко всему остальному миру». Наша планета функционирует как интерактивное целое. Начните удалять или повреждать компоненты целого, и это приведет к ухудшению общего качества. Продолжайте все портить – и рано или поздно система рухнет. Именно это произошло с жителями острова Пасхи[557], когда они очистили свой остров от деревьев; и с майя, когда из-за перенаселения, нарушения условий окружающей среды и постоянных войн они оказались плохо подготовленными к засухе и нехватке продовольствия.