Супермухи. Удивительные истории из жизни самых успешных в мире насекомых

Оглядываясь назад, следует признать, что наша страсть к использованию химических инсектицидов принесла больше вреда, чем пользы. Мы даже создали новых вредителей, подавив конкурентов. Грегори Полсон и Эрик Итон, авторы книги «Насекомые были первыми» (Insects Did It First), опубликованной в 2018 году, отмечают, что сначала мы опрыскали долгоносика, чтобы подавить его, как тут же его место заняла Chloridea virescens. Есть по крайней мере две веские причины, по которым насекомые приспосабливаются к химическому оружию. Во-первых, короткий период смены поколений ускоряет рост эффективных мутаций и последующей резистентности. Во-вторых, насекомые, особенно те, которые сильно зависят от растений, получают иммунитет к химическим веществам, вырабатываемым самими растениями. Они либо учатся справляться с ними, либо активно выводят их из организма. Еще одним недостатком пестицидов можно назвать то, что они, как правило, наносят больший ущерб полезным хищным и паразитическим насекомым (многие из которых мухи)[498] и меньше работают против намеченной цели. Сокращение использования пестицидов и их воздействия – это один из трех флагманских проектов базирующегося в США Общества Xerces, международной организации, занимающейся сохранением всех беспозвоночных, включая насекомых.

В эпоху, когда биоразнообразие сокращается из-за деятельности человека кошмарными темпами, я задаюсь вопросом, не лучше ли будет деиндустриализировать методы производства продуктов питания. Если вы когда-либо видели обширное монокультурное поле зерновых, простирающееся до горизонта, то вы одновременно видели экологическую пустыню и золотое дно для специализированного насекомого-вредителя. Наряду с вырубкой лесов для создания пастбищ или скотоводческих ферм, выращивание зерновых для кормления скота представляет собой пример глубоко укоренившегося и самого неэффективного метода обеспечения себя пищей. (По состоянию на начало октября 2020 года в тропических лесах Амазонки случилось более 32 000 пожаров, большинство из которых были вызваны владельцами ранчо с целью расчистить землю для выпаса скота. В качестве еще одного показателя неэффективности нужно иметь в виду, что животноводство занимает почти 80 % мирового сельскохозяйственного производства и тем не менее производит менее 20 % мировых запасов калорий[499].)

Как объясняет Майкл Поллан в книге «Дилемма всеядного» (The Omnivore’s Dilemma), если фермеры выращивают разнообразные продукты питания – что им рекомендуется делать, когда потребители покупают местную продукцию, – они могут отказаться от большей части удобрений и пестицидов, потому что разносторонне организованная ферма способна сама обеспечивать плодородие и поддерживать борьбу с вредителями.

Помимо сельского хозяйства, тяга мух к крови, особенно к нашей, в сочетании с серьезными опасностями для здоровья, вытекающими из их «вампирических» привычек, порождает в человеке тревогу и страдания в больших масштабах. Пока людей на Земле становится все больше, нельзя ожидать, что влияние мух на людей сократится. Благодаря огромной численности и короткой продолжительности жизни насекомые – ловкие противники, способные преодолеть препятствия, расставляемые им на пути. Кроме того, комары – прекрасные путешественники. Они выдерживают низкие температуры и низкое давление воздуха в багажных отсеках трансокеанских рейсов. Для них транспортные контейнеры, автомобили и поезда – сущий пустяк[500]. Объедините эти характеристики с изменяющимися климатическими условиями, и можно себе представить, что нам еще долго предстоит бороться с врагами.

Возможно, с помощью технологий мы перехитрим мух и избавимся от их нашествия. По крайней мере, не возникает сомнений, что следует попытаться это сделать, учитывая страдания и смерти, вызванные малярией, и другие болезни, которые переносят мухи. Тем не менее в таком сценарии тоже есть свои опасности. Уже более полувека мы знаем[501], что удаление ключевых видов приводит к крупномасштабным изменениям стабильности всей экосистемы. Экологические последствия потери быстро размножающихся и широко распространенных видов двукрылых могут оказаться катастрофическими. Если бы можно было собрать совет животных, чтобы вынести решение о будущей судьбе кусачих двукрылых, наши голоса за уничтожение, несомненно, были бы отклонены голосами летучих мышей, птиц, рыб, лягушек и насекомых, в рацион которых те входят.

Вероятнее всего, наши усилия по искоренению мух, переносящих болезни, приведут к временному подавлению, но не к уничтожению популяции. Может быть, это и к лучшему. Глупость воинственных подходов к элементам природы, которые мы считаем нежелательными, заключается в том, что из виду упускают взаимосвязь всего в природе. Рэйчел Карсон[502] сделала больше, чем кто-либо другой[503], озвучив серьезность последствий подобной борьбы: «Мы травим комаров в озере, и яд распространяется от звена к звену пищевой цепи, и вскоре его жертвами становятся птицы на окраинах озера».