Суперновая (СИ)

Тсунаеши шел по темному коридору, то и дело заглядывая в картины в резных рамах, висящие на стенах. Каждая из них рассказывала свою историю, и вот дела, ни одна из этих историй Саваде не нравилась. Он знал, что эти пока еще ничего не значащие события с полотен — его часть. Его суперновая, понять до конца которую только предстоит. И он шел вперед, до последнего оттягивая момент перед рывком. Будет больно, он был уверен. И ничего не будет как прежде.

***

Легкие горели. Сначала Ешимару решил, что он тонет, чувство сдавливания и медленной, мучительной агонии на неудачном вздохе было очень похоже на тот раз, когда со сломанной ногой он медленно шел ко дну в заливе. Тогда его вытащил один из подручных отца. Сердцебиение постепенно замедлилось, утихло, сознание совсем расплылось и даже боль отошла на второй план. Он совсем забыл, что так могут ощущаться пробитые ребрами легкие, в конце концов, он же спрыгнул с такой высоты, удивительно, что он вообще еще жив.

Это ненадолго.

Единственное, чего он вообще хотел — это покоя. Чтобы больше никто и никогда не делал ему больно. Но закрывать глаза было на удивление страшно.

«Не бойся, я позабочусь о тебе»

«Кто ты»

«Я — это ты»

«Но я умираю»

«Да, но ты все равно будешь жить. Просто закрывай глаза»

Выполнив требование, он оказался на глубине. Медленно погружаясь во тьму, Ешимару чувствовал себя, как никогда, одиноким. А затем пришло тепло, мягкий свет рассеивал несуществующую толщу воды, словно сверху светило теплое солнце в летний день и опускаться все ниже было совсем не страшно. Чьи-то уверенные сильные руки обняли его и потянули, позволив больше никогда не страдать.

***

Когда Тсуна, нет, Ешимару, открыл глаза, была уже глубокая ночь. Пришлось срочно активировать пламя и преобразовывать его в солнечное, чтобы начать лечение. Пока он был в отключке — потерял много крови. На теле живого места не было, вот что значит свалиться без пламени с горы — все внутренние органы всмятку. Но он был жив. Жив после взрыва самолета, который вез его в родную Японию, жив после попытки суицида. Чертова интуиция и сила пламени, чертовы вероятности и Три-Ни-Сете, которая никак не оставит его в покое. Но уже поздно жаловаться. Еши не может сдаться, не после того, что увидел в жизни этого несчастного ребенка. Не после того, как пообещал о нем позаботиться. Сложно себе было представить, что был мир, в котором его отец не просто мудила, а самое настоящее чудовище, у которого сорвало тормоза. Савада решил для себя, что Емицу обязательно заплатит за свои действия по всей строгости. А пока стоило подниматься и иди домой. Зная Реборна, сколько бы ему было не плевать на своего ученика, он все равно найдет его, хотя бы и ради того, чтобы поглумиться. Над трупом.

Тсунаеши, который в этой вывернутой реальности являлся его старшим братом, конечно смог Реборна задержать, по-хорошему, тот должен был обеспокоиться состоянием своего ученика еще часов десять назад. После такого-то провала. Он, конечно, не рассчитывал, что его «подопечный» решит покончить с собой. Во всей этой патовой ситуации, со старшим братом, являющимся Истинным Небом, Хранителями, которые в этой жизни бросили Еши, выбирая его брата и отцом психопатом, растившим его как ширму для своего правления, поведение репетитора злило сильнее всего. Реборн должен был быть его наставником, учителем. В своей первой жизни Еши пронес теплую семейную привязанность к Аркобалено через всю свою жизнь. Даже к закату своего правления бывший репетитор оставался ему верным другом и наставником. Соратником, на которого всегда было можно положиться. И Ешимару доверили ему в этой жизни, а он просто бросил ребенка, будучи очарованным Истинными Небесами его брата. Нет, это то как раз понять было не сложно, но не заметить затравленность ученика? Разочароваться в нем, даже не попытавшись понять? Не разглядеть депрессию и суицидальные наклонности?

Бросить все на самотек и даже не беспокоиться толком о его самочувствие после сегодняшнего предательства и поражения?