Суперновая (СИ)

Накаджима сжимал кулаки и закусывал дрожащую губу. А сразу за тем его глаза словно загорелись золотом. Его пламя, его тигр откликнулся на призыв Небес и был готов идти в бой.

Мармон чувствовал мощное пламя мальчика, но не воспринимал его всерьез. Аркобалено, сильнейший Туман, даже если и ограниченный в своих силах, он не боялся проиграть совсем сопляку. Но мальчик смог заставить его бояться. Только оказавшись в спортзале, в котором проводили испытания Тумана, Мармон использовал Фантазму, чтобы изменить реальность вокруг них. Вокруг ребенка стремительно сыпался пол, открывая под собой пропасть, но испугавшийся в первую секунду Накаджима закрыл глаза. От ледяных кольев, полетевших следом мальчик уклонился даже ничего не видя. А когда пол под ним окончательно разрушился, ничего не произошло. Стоя над пропастью, Ацуши открыл золотые светящиеся глаза и прыгнул, обращаясь в огромного белого тигра, легко маневрирующего между всеми атаками Мармона.

— Поразительно! — Не сдержался Мукуро, сидящий рядом с Тсунаеши, — Реальная иллюзия, настолько сильная, что полностью материальна!

Мармон атаковал кольями, пускал столбы пламени, пытался удалить воздух вокруг тигра, но тот просто рвал своими когтями все иллюзии и было очевидно, с легкостью разорвет ими и плоть. Тигру не было страшно. Тигр рычал и был готов до последней секунды сражаться за свое Небо. И Мармон сдался.

— Я не готов умирать ради этого, — сказал Аркобалено.

Будучи не истинным хранителем Занзаса, Мармон не имел решимости сражаться до последнего.

Тигр, довольный собой, прыжком оказался рядом с Небом и боднул его большой лобастой головой, громко мурча и облизываясь. Ешимару смеялся, наглаживая внутреннего зверя своего хранителя и чувствовал себя по настоящему счастливым.

Развитие событий следующего боя удивило даже Ешимару. Потому что вместо Голы Моски на заминированную арену вышел Хибари Кея. Савада долго смотрел на своего бывшего хранителя, удерживая Акутагаву за локоть, не отпуская к противнику, а потом перевел взгляд на брата. Тсунаеши сжался, не в силах смотреть Ешимару в глаза. Он опустил голову, было заметно, как плечи его дрожат. Тсунаеши не только сговорился с Варией, но еще и одолжил для поединка свое Облако. Выставил самого сильного своего хранителя против брата.

Со стороны могло показаться, что Ешимару боится отпускать подростка против безжалостного Хибари. Акутагава решил так же, не распознав чувства своего Неба, потому вырвал руку из захвата и уверенно пошел в сторону заминированной площадки, стремясь доказать боссу, что он не бесполезный слабак и нечего за него трястись как за Ацуши или Йосано.

Червелло объяснили про турели и мины. Хибари разочарованно смотрел на мальчика, не желая возиться с малолеткой, он бы лучше избил самого Ешимару, например. А Савада все не мог поверить, что не просто вступил в конфронтацию со своим бывшим Хранителем, а действительно выпустил против него на бой, пусть и маленького, но безжалостного убийцу. Убийцу, что в отличии от Кеи этого времени, уже во всю пользовался своим пламенем, против подростка, из оружия у которого только железяки и природные данные. Интуиция уже подсказала Еши, что хорошо это не кончится. Но вмешиваться сейчас он себе запретил. Бой пройдет так, как пройдет.

Акутагава, не смотря на свой невысокий рост, смотрел на Хибари свысока. Он знал, что это подчиненный не Варии, а Савады Тсунаеши, и от того еще сильнее утвердился в решении разделаться с ним.

— Не хочу возиться со слабаком, травоядное, — высказался Кея, легко уходя от мин и ловушек, двигаясь по направлению к Акутагаве. Турели, реагирующие на движение, тоже не могли по нему попасть, Хибари был быстрее.

В тот момент, когда Кея был достаточно близок к неподвижному противнику, который так и не изменился во взгляде, не смотря на представление — забега с препятствиями от более старшего Облака, плащ, подаренный Рюноске боссом, пришел в движение и пронзил Хибари насквозь. Тонфа смогли заблокировать только одну тень из множества, обрушившихся на него и сделавшим его в мгновения ока похожим на решето. Кея висел в воздухе, нанизанный на Расемон и истекал кровью, а все еще неподвижный Акутагава только презрительно хмыкнул.

— Кто еще тут слабак.

Тсунаеши закричал от ужаса, увидев, что стало с его хранителем, а Рюноске целенаправленно нашел его взгляд, давая ухмылкой понять, что сделал это специально. Что хотел убить того, кого Тсуна выставил из своих против брата. Что мстил таким образом за свое Небо.