Многие жертвы были мгновенно изжарены [1, 2, 3]. Темно-красный оттенок некоторых обугленных костей, найденных в Геркулануме, похоже, указывает на наличие железа. Возможно, оно образовалось из разбрызганной повсюду крови, поскольку кожа, мышцы и жировые ткани быстро испарялись и эритроциты разрушались при чрезвычайно высоких температурах. Предполагается, что пробитые черепа также свидетельствуют о том, что жидкость в мозге жертв кипела так сильно, что головы просто взрывались. Но чем дальше, тем страннее: стекловидное вещество, содержащее жирные кислоты и белки, внутри треснувшего черепа одного трупа, найденного в Геркулануме, было описано как остекленевшие остатки мозга. Невиданное ранее явление, которое может появиться только в том случае, если что-то нагревается до невероятной степени, а затем внезапно и резко остывает [4].
Эту ужасную, но мгновенную (и, следовательно, безболезненную) смерть другие ученые считают неправдоподобной [5]. Специалисты, изучающие процессы разложения костей, говорят, что вы никогда не увидите взрывающихся черепов в крематории, хотя температура там выше, чем в пирокластическом потоке, и что мягкие ткани в печах сгорают, но не выкипают. Обнаружение стеклянного мозга – это, конечно, выдающееся событие, но неясно, что могло внезапно охладить расплавленное мозговое вещество жертвы, и непонятно, почему у остальных жертв мозг в стекло все-таки не превратился [6].
В другом исследовании [7] рассматривались кости 152 человек, которые погибли в Геркулануме, укрывшись в специальных каменных помещениях для хранения лодок. Ученые обнаружили, что в этих костях все еще содержится много коллагена – белка, который разрушается при высоких температурах. Кроме того, кости под воздействием сильного жара должны были стать полупрозрачными – но ничего подобного в реальности не наблюдалось. Оценить температуру горения по таким старым образцам очень трудно. Но предыдущие данные о повреждении материалов в городе показали диапазон температур окружающей среды от 240 до 800 °C. Вопреки предыдущим исследованиям, в статье предполагалось, что температура, скорее всего, была ниже.
Пирокластические потоки и выбросы магмы, несомненно, опалили весь регион. Но жертвы едва ли умирали мгновенно – по крайней мере, в Геркулануме. По сути, они поджаривались до смерти, что было бы просто ужасно, если бы прежде они не теряли сознание от вдыхания токсичных вулканических газов.
Особенности гибели жителей Геркуланума все еще остаются предметом дискуссий. Но совершенно очевидно, что извержение было грандиозным.
Римский юрист и писатель Плиний Младший написал два письма [8] об извержении после того, как ему удалось сбежать от опасности. Это первые подробные описания извержения вулкана в истории человечества: некоторые даже полагают, что именно они знаменуют рождение науки вулканологии. Тип извержения, вызванного Везувием, позже был назван учеными плинианским.
В первом письме он описывает своего дядю, Плиния Старшего, который попытался проплыть на лодке через вулканическое облако в форме зонта, выходящее из Везувия, чтобы его изучить. Когда он получил известие, что его другу грозит опасность, он изменил курс, но продолжал делать наблюдения. Он прибыл в пункт назначения, город Стабии, и попытался успокоить своего друга, но тут здания начали рушиться и на них посыпались камни. Море взволновалось, и, не сумев спастись, он умер на берегу, задохнувшись от огня и серы, которые вскоре погубили всех жителей города.
Во втором письме Плиний Младший скрупулезно описывает, что он увидел за Неаполитанским заливом, когда они с матерью оттуда бежали. Он описывает землетрясения, грозящие разрушить сушу; море, которое втягивается в себя, оставляя морских существ лежать на сухом песке; «ужасное черное облако», которое «разрывали гигантские языки пламени, похожие на молнии»; это облако «надвигалось на землю позади нас, будто наводнение».
Отдохнув на мгновение, они обнаружили, что их быстро окутывает тьма. Они слышали, как в темноте люди в ужасе причитали, пытаясь найти своих близких, потерявшихся в адском тумане. «Некоторые люди так боялись умереть, что молились о смерти, – писал он. – Многие воздевали руки к богам, но большинство утверждало, что богов больше нет и что для мира настала последняя вечная ночь…» Плиний говорит, что в то время он храбрился, но отмечает: «Меня поддерживало только утешение, что весь мир погибает вместе со мной».
В конце концов, когда тьма рассеялась, свет с трудом пробивался сквозь пыль и пепел, как будто произошло солнечное затмение. Окрестности до самого горизонта были затянуты плотной снежно-белой пеленой.