Супруга с опытом работы

– Не она это, не она! Вот хоть режь меня! Та была совсем другая. Она была… чистая. Светлая. Я такой радости никогда не испытывал. Нас обманывают, брат Никас. Я чувствую!

Я восхитилась чувствительности Разящего Дракона. Феноменальная интуиция у высшего! Значит, не удалось его обмануть подсунутой вместо меня девушкой. Но ведь и не докажут. Подозрения к делу не пришьешь. Второй собеседник, брат Никас, несомненно, его товарищ, с которым я тоже заочно знакома, хоть и не настолько близко. Я села удобнее, прямо на пол и меланхолично водила щеткой по плинтусу, слушая разговор.

– Нарываешься, брат.

– А сколько можно терпеть?

Раздалось фырканье.

– Ты знаешь, я с десяти лет здесь. И сейчас с горечью понимаю, что истинно верят только десяток паломников и может быть, половина младших. Среди старших искренне служат Обители единицы. А среди нас истинно преданных нет! – голос монстра был взволнованным.

– Кроме тебя? – хмыкнул его собеседник. – Знаешь, брат, я люблю тебя, мы дружны с детства, но твои порывы к самоубийству я понять не могу. Примас уничтожит тебя.

– Примасы меняются, а Обитель остается. Мы же преданные псы Примаса, но не служим Обители, как должно.

– А как должно? В голоде, холоде, лишениях? Лично меня все устраивает. И остальных тоже все устраивает. У брата Теренса прямо сейчас старшая в постели. На ужин будут слоеные пирожки с голубятиной, – причмокнул от удовольствия друг Разящего. – Зачем мучаешь себя? Мечешься и терзаешься?

– Зачем? Затем, что горько и обидно сознавать, что все, чему тебя учили, чему ты верил, не более, чем обман и фикция. А я отдал служению двадцать пять лет. Считал, что нет более правильного и праведного пути. Я помню, что при Примасе Эразме все было не так!

– Верно, мы ютились в горных кельях без малейших удобств, мерзли и голодали. Сдерживали ветра и призывали дожди на пастбища. А окрестные жители считали нас никчемными бездельниками и жалкими попрошайками. И вместо подаяния кидали в нас камнями и палками. Примас Корнелиус многое изменил. Как расцвела Обитель, посмотри!

– За счет чего? Вместо чистой энергии духа ее сердце омывают мутные волны похоти! Постоянно совокупляющиеся паломники, развратные танцы, возбуждающее зелье во всей пище, жрицы, которые стали шлюхами, дети, которых мы развращаем во славу Обители!

– Брат, вспомни, с чего начался наш разговор – ты желал отнять у Примаса его ученицу. Конечно, тобой движет не похоть, – рассмеялся собеседник. – Лишь высокая культура и чистые духовные устремления! С которыми ты лишь вчера овладел Дарящей! Наш праведный брат утолял голод духа, а вовсе не тела! – раздался снова смех.

– Трудно оставаться в грязном болоте чистым и благоуханным, – процедил монстр, явно сильно задетый смехом и словами брата Никаса.

– Перестань, тебя гложет обида, что Примас впервые отказал своему Блистающему Льву среди безродных шавок. Ты бы лучше помог брату Рохасу, он ничего не добился от отступника, которого мы завтра казним.

– Не вижу причин проявлять жестокость. Обычный неудачник, на которого донесла сестра, слишком преданно служащая Примасу. Младшая, мечтающая стать полноценной жрицей и вылизывать яйца высшим. Ради этой привилегии готовая на всё. Устроим ей посвящение полным кругом, как она этого заслуживает. Кстати, где эта тварь? Ее вызвали?

– Должна где-то тут мыть полы. Тащить ее в малую алтарную?

– Ну не в кровать же! Много чести для гниды.

Дальше я не стала слушать, проворно на четвереньках поползла от двери, встала на ноги и рванула вниз. Нет у меня желания отдуваться за чужие поступки. Вот и вход в подвал. Я выровняла дыхание, придала себе спокойный, немного сонный вид, стала спускаться вниз, в подземный ход. Навстречу шли двое высших, я низко поклонилась и прижалась к стене, они уже прошли мимо, как один вдруг сделал шаг назад и прижал меня всем телом к стене, тут же забираясь руками в разрезы хитона. Я остолбенела от подобной наглости, горло внезапно перехватило, даже писк издать не смогла.

– Какая хорошенькая! Брат Клеант, ты видел такую красотку?

– Брат Лобус, где ты видел некрасивых жриц? – устало возразил второй. – Все милашки. Пойдем.

– Нет. Я, пожалуй, задержусь, – брат Лобус бесцеремонно стал мять мою грудь.

Теперь вернулся и второй. Я стояла у стенки, ни жива, ни мертва, и тупо смотрела в пространство, не зная, что делать.

– Брат, оставь ее, она уже оприходованная, – хмыкнул брат Клеант, – видишь, как глупо таращится, память стерта. Брат Теренс накладывает слишком мощные заклинания забвения, не рассчитывает на вес. Ей сейчас все равно, хоть ты, хоть Разящий Дракон. Побереги силы для круга, нас же позвал развлечься брат Никас. Или вызови себе свеженькую, хоть какой-то толк будет.

– Я эту хочу! – упрямо возразил брат Лобус.

Брат Клеант взял его за локоть и повел дальше, уговаривая, как ребенка:

– Возьмешь ее завтра, как оклемается, сейчас-то что толку, ее уже выпили. А ты иди, милая, иди к себе, – повернулся брат Клеант. – Нажмешь там рычаг, люк откроется.