Супруга с опытом работы

Гренд же сидел с холодным лицом и как-то брезгливо щурился на кучку золота.

– Я не привык, чтоб женщина платила мне, – глухо сказал он, отодвигая деньги.

– Это на дорожные расходы, а не плата за любовь, – рассердилась я. – Нам нужны лошади, плащи, одеяла, провизия, предлагаете кого-то ограбить? Или убить?

– Предпочитаю быть сытым, а не гордым, – кивнул Леррин. – И вам советую.

– Чтоб я брал деньги у женщины!?

– Хорошо, не бери, с тобой тогда спать не стану, – примирительно подняла ладони я. – Мне хватит трех остальных, твоя честь останется при тебе.

Гренд замер, с открытым ртом. Все остальные засмеялись.

– Что, командир, договорился? – подколол Леррин.

– Не согласен, – буркнул Гренд, краснея.

– Пойду на рынок, – Рэндал поднялся из-за стола. – Витко со мной. А вы тут разбирайтесь сами, кто, с кем и что будет делать.

Сверр переглянулся с Леррином, и оба парня дружно покинули столовую.

– Анни. Прости за необдуманные слова, – выдавил Гренд.

Я охотно его простила. Магически он был самым сильным, и вообще, могу я наконец, расслабиться за сильным плечом хоть ненадолго? Пусть думает, что он тут командир и начальник, мне же не трудно будет помолчать, не травмировать хрупкое мужское эго.

Посовещавшись, парни решили нанять повозку. Средства позволяли. Гренд категорически запретил мне садиться на лошадь верхом. Ну да, сверзиться с этой огромной животины, будучи в интересном положении, очень опасно. Да и без пуза тоже опасно. Боюсь я их. Предпочитаю любить издалека. Вблизи они пахнут.

***

«Мой дорогой отец, – писал Жером условленным шифром. – Ваш план не удался. Вместо того, чтоб бегать за мной, как собачонка, В. демонстрирует презрение и неприкрытую ненависть. Ваша мысль о том, что В. добра, наивна и склонна к излишней жалости, и угасшие чувства обязательно вспыхнут после показательной экзекуции, тоже не оправдалась. Наоборот, нас заподозрили в притворстве. Как вы могли так ошибиться, отец? Другие дамы заваливают меня письмами и мольбами о свидании, но не она. На острове Ванра слишком много привлекательных аристократов, чтобы у нее возникла нужда в моем обществе или помощи. Жду ваших указаний, любящий вас сын Жером».

Граф с раздражением смял письмо. Ничего поручить нельзя! Глупый мальчишка! Красив, молод, умен, блестяще одарен и образован, да как может Вероника его не захотеть!? Он же строжайше приказал лэрду Винсенту упустить некоторые моменты, чтоб вынудить королеву потянуться к сильному магу. Истощение беременных – не шутка! А единственный сильный маг при всех созданных благоприятных условиях почему-то не справился с такой простой задачей. Разве это его сын?! Жалкий неудачник! Неужели так трудно привязать к себе женщину? Немного понимания, ненавязчивая забота, много-много комплиментов, показной интерес к ее глупым мыслям, убеждение, что она интересна, как человек, и она вся твоя.

Впрочем, тут он неправ. Вероника отнюдь не глупа. А жаль. Иногда граф думал, что это не он держит ее на троне, а она пользуется его силой, как щитом. И эти ее реформы! Вся страна обожает королеву! А его только боятся и ненавидят. Но ничего. Недовольные всегда есть, и он их найдет. Консорт свое дело выполнил, в его жизни больше нет необходимости, следующим мужем и регентом при наследнике станет его сын. А там время покажет. Дети так хрупки, так болезненны. К этому времени у Жерома будут свои дети от этой породистой суки, на это хоть у него хватит ума? Нет, его план очень хорош, он только слегка откладывается на несколько месяяцев. Максимум на год.

Граф покинул свой кабинет. Прошел мимо присевшей в поклоне служанки, даже не заметив ее. Рыжая конопатая служанка проворно протерла стол, смахнула пыль с книжного шкафа, проветрила комнату и убрала мусор. Щетка заскользила по ковру. Смятое письмо тут же было компактно сложено и отправилось под широкую подвязку с крохотными белыми бантиками.

Глава 17

На городской площади Олмарка шло уличное представление. Седой, но еще крепкий мужчина показывал фокусы, дрессированные собаки выбирали карты, «считали» предметы, прыгали через веревочку и строили пирамиду. Мальчик и девочка лет десяти кувыркались, ходили на руках и делали сальто. Под конец шоу станцевали зажигательный танец и спели несколько популярных песенок. Толпа на площади охотно им подпевала, кидала медные и серебряные монеты в шляпы, которые в зубах таскали собаки.