Ректор посмотрел на меня, на портрет за моей спиной, побледнел и упал в обморок. Я повернулась. И чего падать? Портрет был хорош, изображал меня в парадном синем бархатном платье, при короне и роскошной меховой мантии. Платье было мне к лицу и хорошо оттеняло голубые глаза. Художник изобразил меня на изящной лестнице, откуда я указывала коленопреклоненным вассалам куда-то вдаль скипетром. То ли приказывала идти завоевывать чужие земли, то ли велела убирать мусор.
Ректор весьма наблюдателен, отметила я. Обычно мужчины не видят дальше платья и мантии. Во всяком случае, наемники меня не узнали, хотя Сверр и Корин хвастались, что в Хортоне видели и даже слушали мою знаменитую речь с балкона.
Дверь открылась, в кабинет вошли девушки. Они уже сняли форменные мантии, и были в обычных нарядах небогатых горожанок. Скромные украшения, немаркие цвета, дешевые ткани, потертые ботинки. У одной платье явно было перелицовано, а рукава коротковаты. У меня сердце сжалось. Похоже, девушки тут не только терпели травлю, но и откровенно голодали. С тревогой и настороженностью выпускницы посмотрели на меня. Ахнули, увидев лежащего на ковре ректора.
– Л-лэрд ректор? – запнувшись, спросила самая смелая, ди Нормар.
– Он отдыхает, полежит и встанет, – невозмутимо сказала я. – Присаживайтесь, лиры. При вашем распределении произошла ошибка. Двое из вас отправятся в столицу. Лиры ди Нормар и Лайоле. Вы вполне заслужили ваши будущие должности, судя по вашей старательной учебе.
Девушки переглянулись, не веря в такое счастье.
– Вы шутите? – запнулась Жаклин Лайоле. Ее глаза заблестели от выступивших слез.
– Какие уж тут шутки, – вздохнула я. – Лира ди Нормар, тут указано, что вы трижды поступали на боевой факультет, но вам было отказано. Вы прослушали полный курс лекций, но зачислены были на стихийный факультет, специализация: маг-гидравлик для сельского хозяйства. Я правильно понимаю, орошение полей и садов вас не особенно интересует?
Девушка кивнула.
– Хотите работать в управлении магического правопорядка?
– Но как же я смогу? – прошептала она, опуская голову и отчаянно краснея. – Я ничего не умею, мне не разрешили ходить на практику к боевикам.
– Практики у вас будет сколько угодно, там каждый день тренировки, и физические, и магические. Так хотите? Не боитесь?
– Да! Я всегда мечтала, – девушка сжала кулачки. – Но мне сказали, что на боевое водников не берут. Только огневиков. И парней.
– Вот еще, – я фыркнула. – Удар струей воды не хуже огненного пульсара приводит злодеев в чувство. А если научитесь поднимать прибрежную волну, так вообще вас никто не одолеет. Возьмите, – я протянула выпускнице листок бумаги. Мне было очень интересно, сможет ли граф Штернблум отказать в приеме на работу девушке, пришедшей с моей запиской, написанной собственноручно. – Если возникнут проблемы, обратитесь к секретарю ее величества, лире Катарине да Мессель. Вот вам на дорогу пять золотых.
Отмахнувшись от пылких взволнованных благодарностей, я обратилась к второй девице. Девица специализировалась на направленных воздушных потоках.
– Вижу отличные отметки по математике и географии. Как вы смотрите на работу в департаменте торговли? Логистика и связь должны вам хорошо даваться. Вы можете доставить письмо? А посылку? А ускорить ход судна?
– О! – только и сказала девушка, прижимая ладошки к пылающим щекам. И робко повторила: – Вы не шутите?
– Берите ваше направление и подъемные. Теперь вы, – Я обратилась к плохо одетой девушке:
– Лира дель Руссет, целительница. Как мог оказаться без работы целитель с дипломом? Пятая ученица курса, лучшая среди остальных целителей? Да вас с руками должны были оторвать!
– У нас было всего шесть целителей на курсе, военные хотели парней, – девушка нервно расправила подол. – Всех забрали, ну и… я старалась, но…
Я страдальчески завела глаза вверх. Ну, вот как такое может быть? Только из-за формы гениталий способная студентка оказывается за бортом, а разгильдяи устроены на хорошие места. Только навскидку я могла ей предложить два отличных места: штатного целителя в Олмарке – ее там будут обожать и пылинки сдувать. А клиника там загремит на всю Элизию, уж я постараюсь. Место лекаря при пансионе в Тице, под крылышком доброй баронессы деи Брассель, тоже пока свободно. Я ухмыльнулась, есть ведь еще одно место.
– Скажите, как целителя, что вас больше всего привлекает?
– Я считаю, что самое важное – это помогать дарить жизнь, принимать роды, – покраснела лира Корилин. – Этому уделяется очень мало внимания. Нас больше учат лечить разные травмы и ранения боевых магов. Это очень интересно, но…
– Чудесно! Я знаю, куда вас направить! – я вытащила еще один лист бумаги из ректорского бювара и стала писать следующую записку.
В кабинете воцарилась тишина. Тихо сопел ректор, давно пришедший в себя, но решивший подольше попритворяться в надежде, что грозу пронесет мимо. Две счастливицы, отправляющиеся в столицу, ждали с трепетом решения судьбы своей подруги, взявшись за руки. Я протянула ей листок.