Суровые дни

- Ну, хорошо. димъ картошку. И вотъ въ окошко - стукъ-стукъ.

Бабка гладитъ овцу, а сама повернула голову къ изб и слушаетъ: это видно по настороженной голов.

- Староста въ окошко заглянулъ, вотъ въ это самое окошко, и глаза у него не то, чтобы безпокойные, а сурьозно такъ глядитъ, - я его прямо даже не узналъ. - «Солдата твоего на войну требуютъ, на мибилизацiю, къ утрему завтра въ городъ съ билетомъ чтобы… И всхъ поголовно на войну, которые запасные!» - И нтъ его.

- Веллъ къ пяти часамъ чтобы… - говоритъ отъ сарая бабка. - Господи, Господи…

- Да, къ пяти чтобы часамъ быть. И ушёлъ стучать. Ну. Тутъ, конечно, началось преставленiе… - говоритъ Семёнъ, кривя губы, не то посмиваясь, не то съ горечью. - Бабы выть, то-се… а Мишъ глянулъ на меня, на Марью на свою… сразу какъ потемнлъ. - «Не можетъ быть у насъ никакой войны!» - Не поврилъ.

- И не врилъ, и не врилъ…. - закачалась, не подымаясь отъ овцы, старуха.

- И не повришь. Десятскiй Иванъ Прокофьевъ прибгъ, кричитъ, - съ нмцами война началась! Ну, потомъ всмъ семействомъ три дни въ город жили, на выгон. Ну, ничего… на народ обошлись. Главное дло, безъ обиды ужъ, всмъ итить. И народу навалило - откуда взялось! Валитъ и валитъ, валитъ и валитъ. А по лтнему времени у насъ мало мужиковъ, въ Москв работаютъ. А набралось - тыщи народу. А вотъ послушай. Сколько живу, мн пятьдесятъ восьмой, а такого дла не видалъ. Турецкую помню, японскую, - ни-сравнимо. Прямо, какъ укрпленiе въ народ какое стало: ни горячаго разговору, ни скандалу… казенки закрыли - совсмъ не распространялись, это прямо надо сказать. И вотъ, чудн`oе дло, - какъ на крыльяхъ вс стали… чисто вотъ какъ на крыльяхъ. Удрученья такого нтъ. Главное, - всмъ, никому никакого уваженiя, вс обязаны, по закону. Съ японцами когда - тогда по годамъ различали: у насъ не берутъ, а черезъ три двора Егора потребовали, а у Камкина и у Барановыхъ не безпокоили. Ну, и было очень обидно - почему такъ. А тутъ - подъ косу, всхъ. А черезъ недлю и «крестовыхъ», ратниковъ затребовали. Всмъ стало понятно - дло сурьозное, извинять нельзя никого. Вс-эхъ, дочиста. У насъ тутъ за Поджабнымъ заводъ литейный, богачи такiе… вс лса до самаго города ихнiе… - никакого извиненiя не дали. Обихъ сыновъ и никакого разговору. И пошли. Одинъ - унтеръ-офицеръ, другой - писарь. Прикатили на автомобил, съ мамашей и папашей. Стой, не распространяйся. Сурьерное дло. Нмцы зачали, отъ нихъ бда, съ ними разговоръ строгiй. Япоцы воевали за тыщи верстъ, а тутъ рядомъ. Начнетъ одолвать - куда денешься? А я ужъ ихъ знаю, ихъ карахтеръ. На лаковомъ завод жилъ, знаю. Главный лаковаръ у насъ былъ, Фердинандъ Иванычъ Стукъ, баварскiй нмецъ. У него изъ камушка вода потекётъ. Что не такъ - сейчасъ кулачищемъ въ морду тычетъ. «Швинья рускiй, шарлатанъ!» И первое удовольствiе - на сапоги плюнуть. И шесть тыщъ получалъ! А кто онъ самъ-то, Фердинандъ-то Иванычъ, какого онъ происхожденiя? Былъ фельдфебель запасной, баварскiй. Ну, лакъ могъ варить, секретъ зналъ. Пришёлъ съ узелочкомъ, а теперь и жену выписалъ, домъ за Семёновской заставой купилъ, лаковый собственный заводъ поставилъ. Кормиться къ намъ здятъ… А дать имъ ходу - такое пойдётъ, хуже хрну. И не выдерешь. Цпкiе, не дай Богъ. Въ газетахъ читали давеча въ трактир, - всхъ одолть грозится, всхъ царей и королей долой. Ну, тутъ дло сурьозное…

Семёнъ и самъ читаетъ газеты, всю ночь читаетъ, и знаетъ многое.

Онъ знаетъ, что за насъ царица морей, Англiя, которая ужъ если примется - распостранитъ. За насъ и Францiя, которая республика, но флотъ тоже замчательный, и по сухопутью ежели двинетъ - про-щай! За насъ и Бельгiя, о которой Семёнъ очень хорошаго мннiя: на литейномъ завод директоръ изъ Бельгiи, Николай Мартынычъ Бофэ - поглядть такого! Ростомъ въ сажень, одной рукой играючи пять рудовъ швыркомъ. И всё-таки Семёнъ говоритъ, что дло не шуточное. Нмцевъ онъ опасается.

- Они такъ не пойдутъ, въ отмашку. Онъ ужъ все на бумажк прикинулъ, вывелъ, что ему требуется, и шумитъ. Маленько только промахнулся, - почитай-ка вонъ по газетамъ, что! - такъ принялись, такое объединенiе, такая дружба у всхъ, - держись, не распостраняйся. Вс согласились въ союзъ. И что такое это поляки? Не православные, а славяне! А-а… та-акъ. Значитъ, и римскiй папа тоже, и за французовъ, съ нами, значитъ. Америку бы къ намъ! Что-то тутъ у насъ не сварилось. Америка всегда за насъ была…

Бабка устроила овцу и присла къ намъ. Уже вечеретъ. Ближе и ближе щёлканье пастушьихъ кнутовъ. Сегодня суббота, ударяютъ ко всенощной.

Проходятъ старухи въ церковь. Двчонки бгутъ къ околиц встрчаютъ субботнее, раннее стадо. Всё - какъ всегда: и тихiй звонъ, и полощущiйся за ркой, къ лсу, съ послдними возами запахъ запоздавшаго сна.

- Письмо прислалъ… Пишетъ, что скоро повезутъ на линiю огня, на позицiю… Прощенья у всхъ проситъ…

Старуха прикрылась коричневой жилистой рукой, съ мднымъ супружескимъ кольцомъ, и всхлипываетъ.