Суровый берег

«Дорогие товарищи!

Фронтовая автомобильная дорога продолжает работать очень плохо. Ежедневно она перевозит не более третьей части грузов, необходимых для того, чтобы мало-мальски удовлетворить и без того урезанные до крайних пределов потребности Ленинграда и войск фронта в продовольствии и автогорючем. Это значит, что снабжение Ленинграда и фронта все время висит на волоске, а население и войска терпят невероятные лишения. Это тем более нетерпимо, что грузы для Ленинграда и фронта имеются. Стало быть, быстро исправить положение и облегчить нужду Ленинграда и фронта зависит от вас, работников фронтовой автодороги, и только от вас.

Героические защитники Ленинграда, с честью и славой отстоявшие наш город от фашистских бандитов, вправе требовать от вас честной и самоотверженной работы.

От лица Ленинграда и фронта прошу вас учесть, что вы поставлены на большое и ответственное дело и выполняете задачу первостепенной государственной и военной важности.

Все, от кого зависит нормальная работа дороги — водители машин, регулировщики, работники на расчистке дороги от снега, ремонтники, связисты, командиры, политработники управления дороги, — каждый на своем посту должен выполнять свою задачу, как боец на передовых позициях.

Возьмитесь за дело, как подобает советским патриотам, честно, с душой, не щадя своих сил, не откладывая ни часа, чтобы быстро наладить доставку грузов для Ленинграда и фронта в количестве, установленном планом.

Ваших трудов Родина и Ленинград не забудут никогда.

Секретарь ЦК и Ленинградского Комитета ВКП(б) А. Жданов».

…— Двухрейсовики пошли… — донесся голос из темноты. Очевидно, Ирина не одна наблюдала за происходившим на озере.

— После такого письма по два рейса в сутки делают, без отдыха, через леса и болота… — снова раздался тот же голос. — Сам заместитель начальника Политуправления фронта комиссаром сюда назначен. Рассказывал про Ленинград. «Каждая машина груза поможет десяткам тысяч людей», заявил он на собрании… Вчера сержант Маслов, когда провалился его «зис» за Зеленцом, в одиночку разгрузил в ледяной воде свою машину и три часа мокрый, полузамерзший охранял муку… У шофера Федорова лопнул отстойник и загорелся бензин, а он вез боеприпасы. Он голыми руками закрыл доступ горючего и сбивал огонь. Пальцы обгорели, но снаряды спас… А когда метель? Ладога не жалует нас погодою…

Голос умолк, потом раздался опять, но Ирина уже слушала. Новая картина привлекла ее внимание.

Было уже очень поздно, не меньше двух часов ночи, разросшийся за последнее время поселок гудел и копошился в темноте. Подходя к берегу, машины гасили фары и при свете мигалок поднимались по спуску к складам, расположенным в лесу. У маленькой платформы шипели два паровоза, ругались грузчики, фыркали машины, отблескивали стекла двух классных вагонов. В одном из них топилась печка, поставленная на полу между скамейками.

А над позициями стояла тишина. Немцы еще не составили ночного графика и попрежнему точно начинали стрельбу с восходом солнца и кончали ее, когда спускались сумерки. Еще не появились их ночные самолеты, не била наша зенитная артиллерия, опоясавшая берег, но люди знали, что каждую минуту тишина может лопнуть и сотни снарядов и бомб разорвутся на льду.

Нескончаемое движение грузовых машин, освещенная дорога на озере, теплые вагоны — всё предназначалось для города…